Разве я одичавший отшельник,
схоронивший в своей глуши
божий дар? Или заговор черни,
словно мутные воды, дошёл до души?
Обойдутся и так, без крамолы,
принимая за своего,
подрезая не крылья, так полы,
обе полы века сего!
Может, прошлое — только оплошность,
только почва для лучших дней,
всё же вечнозелёная пошлость
не пустила на ней корней.
Но слежу, как под спудом молчанья —
скоро ль вовсе придётся расстаться? —
с каждым днём иссякает, мельчая,
предержащая страсть тунеядца.
Эти дни беспокойного бденья
над зиянием ночи в груди
слаще сна, хуже смерти... Терпенье:
значит, лучшее — впереди!
1996