...Он жил весёлым чудаком, прикрывшись ярким колпаком...
Так, говорят, бывало раньше,
Как видно, вовсе неспроста
Сажал Король порой для смеха
На трон любимого Шута.
И скипетр в руки, и державу,
Корона виснет на ушах...
А Шут уже почуял славу:
Король сидит в его ногах!
Он позволял Шуту без меры
Болтать всё то, что в ум взбредёт,
И понимали Кавалеры,
Что долго Шут не проживёт.
Но Шут - актёр! Он увлекался,
Он страстно верил в роль свою,
Он плакал, причитал, смеялся,
Во всём вверяясь Королю.
Он столько лет был созависим,
Он знал все прихоти двора,
В нём столько зрело умных мыслей,
Их Королю сказать пора!
Шут стал вдруг так многообразен,
И так велик, и многолик,
Он то красив, то безобразен,
То мудр, как должен быть старик,
То просто весел и забавен,
Как должен быть весёлый Шут,
Да так, что просто забывает -
На троне он на пять минут.
Он говорит про всё на свете,
Что свите даже не понять,
Что сверху, с трона незаметно
И Королю негоже знать.
Весёлым шуткам потакая,
Смеялся вслух весь вечер двор,
И лишь порою слово "Правда"
Звучало точно приговор.
Король смеялся поначалу,
Потом затих, потом устал,
И повелел Шута наутро
Свести, как узника, в подвал.
Апофеоз весёлой ночи
С рассветом превзошёл предел,
И понял Шут: театр окончен...
Он отыграл, как отгорел!
Король Шута любил! Но всё же
Гнев перевесил доброту,
И объявив всю правду ложью,
Срубили голову Шуту.
Король велел её на блюде
Всем Кавалерам показать,
И обратясь ко всем прилюдно,
Спросил: "Есть что ещё сказать?!..."