Как-то поздним вечерком, чтоб чего не стало,
Марфа, божия вдова, малость заскучала.
Всё привыкла на виду: знахарка, ведунья,
Может девкам погадать и в кругу плясунья.
А сегодня, верь, не верь, ну ни человечка,
Не зажженная стоит под божничкой свечка.
Стала молча у окна или это снится,
За окошком чёрт-не чёрт: «Чур!»-давай креститься.
Любопытство не порок, а для женщин доля,
Вот и вышла посмотреть, баба поневоле.
Видит, точно чёрт стоит, шарпает копытцем:
«Ты, пусти меня в свой дом, дай воды напиться.»
«Что ж, хвостатый, заходи, даже интересно,
Ты по сказкам всем давно персонаж известный».
Чёрт зашёл и попросил: «Занавесь иконку».
Рожки чахлые, пятак, как у поросёнка.
Волосёнки все в пыли на плечах скатались,
Только жадные глаза мило улыбались.
«Я, Марфуша, хоть и чёрт, женщин обожаю,
За тобой через окно часто наблюдаю».
«Мы с тобою, я скажу, чуточку похожи
Я, людишек в грех ввожу, ты ведуешь тоже».
«А нельзя ли нам с тобой, взять, объединиться,
Чтобы вместе, так сказать, жить и веселиться».
Призадумалась вдова, странные делишки.
«А давай-ка, мы с тобой срежемся в картишки».
«Если выиграешь ты, так тому и стало…
Если я, то щелбанов надаю немало».
Почесал копытом лоб, что ж, куда деваться,
Пред весёлою вдовой стыдно сомневаться.
И конечно, проиграл, с бабой чёрт не спорит…
Ведь она таких полста, вмиг затараторит.
«Что, рогатый, приуныл, проиграл, нечистый?
Гладкий лоб у тебя был, будет лоб бугристый».
Лоб подставил, ну а сам затаил обиду.
Злится, но не подаёт перед бабой виду.
Вдруг за дверью шум и гам, в дверь стучит соседка,
Это чёрт уже узнал, лёжа под кушеткой.
Притаился, обомлел, злобой грея душу,
И решил двух этих баб разговор подслушать.
«Вот кума, к тебе пришла, сделай божью милость,
Пошепчи, чтоб у меня бульба уродилась.
Посадила ведер пять, бросила навозу,
Вот пошепчешь и тогда, все заботы с возу.
Знаешь, что-то я боюсь, чтобы кто не сглазил,
Ведь завистливый народ, всё вокруг заразы.
Пошепчи, будь так добра, ты ж моя подружка,
А потом с тобою мы бражечки по кружке».
Марфа ну и так, и сяк, чтобы откреститься.
Вот пристала, хоть начни матом материться.
Делать нечего, быстрей, чтоб её спровадить,
Всё ж решила сглазу снять, Марфа на ночь глядя.
Налила водицы в ковш, засветила свечку,
Бритву сажей на челе извозила в печке.
Руку водит над свечой, пальцем моет бритву
И читает про себя наговор-молитву.
Чтоб нечистый обошёл дом соседки кругом.
Чёрт в поту лежит, дрожит, будто с перепугу.
Не приучен, чтоб при нём Бога вспоминали,
Пулей вылетел в трубу, только и видали.
Марфа сразу хохотать: «Вот, котяра подлый!
Чует, издали мышей, у печи под подом».
Всё списали на кота, благо отвлекались,
Поболтали за столом, бражкой баловались.
А на крыше грязный чёрт, знает своё дело,
Им напакостить спешит, злоба одолела.
Кое-что наговорил, плюнул на окошко,
С неба лунный свет смахнул в грязную ладошку.
Пролетая, раструсил всё по огороду,
Промяукал пару раз, возле дымоходу.
В речку тихую, на дно, плюхнулся нечистый,
Чтобы день-деньской проспать в омуте тенистом.
Время промеж тем всё шло, тикали минутки,
Час за часом проползал, пролетали сутки.
Пробежал июнь, июль, август за окошком,
Наступил сентябрь, пора уж копать картошку.
В пояс выросла ботва, отцвела, повяла
Всё жалела: «Пусть растёт»-время не настало.
«С Богом!»- выкопала куст, рот открыв, застыла-
«Это что ж, подруга, ты мне наворожила?»
Вместо бульбы - виноград, рассыпались грозди,
И на всю деревню мат разлетелся грозный.
За минуту у плетня бабы с мужиками.
Удивляется народ, мелют языками.
Что случилось? Не поймут, диво, да и только
Не поймут они, откуда винограда столько?
Посудили, порядили, поняли – нечистый!
От греха все по домам разбежались быстро.
Посмотрела, хоть умри, а копать всё ж надо,
Разгорается в душе, пламенем, досада.
Накопала до хрена, деть куда не знает,
Крестятся все: «Свят, свят, свят!» - и не покупают.
Побежала до кумы, будто взбеленилась:
«Посмотри, я до сумы, Марфа, докатилась.
Ты виновница всего, выручай, что делать?»
Марфа глянула в окно и оцепенела.
Весь соседний огород в кучах винограда:
«Слушай милая кума, вино делать надо».
Уж который день в трудах: давят, сыплют сахар.
Бочек тридцать уж стоят - трудятся с размахом.
В доме некуда ступить, сусла тонн на двадцать.
Утром изредка зайдёт кто опохмеляться.
И пошла молва кругом: «Хоть нечистой силой
Зародился виноград, всё перебродило.
Православным знать крестом, то заклятье снято,
Как церковное вино, праведно и свято».
Всей деревней то вино зиму попивали.
Чёрта, бес ему в ребро, молча вспоминали.
Ну, а бульбой у кумы погреб переполнен.
Кто за чарочкой идёт, тот с ведёрком полным.
Всё ж не зря в тот вечерок Марфа колдовала.
Каждой ночкой - мужичок, вино, бульба, сало.
Вспоминают всё, смеясь, кумушки-соседки.
Крест кладут, благодарят, за подарок редкий.
Это сказка, в ней намёк, не будите лихо,
И у вас произойдёт вдруг неразбериха.
Не вредите вы другим, будет всё в порядке,
Бог даст, что-нибудь у вас, вырастет на грядке.