Не являйся задумчивым, вдумчиво делая ход.
Не являйся задумчиво в думы ко мне по ночам.
Чтобы знать, где увижу тебя и когда наперёд,
Надо долго искать меж завалами из кирпича.
За явленье твоё я не буду тебя упрекать,
Заявление делать не буду, останусь немой.
Но ты можешь хотя бы помочь мне тебя отыскать –
Всё равно я уже не смогу возвратиться домой.
Ты не видишь невидимых слёз у меня на щеках,
Ты не слышишь звучащей беззвучно безумной мольбы,
Ты влюбился в морскую старуху и держишь в руках,
Не пуская из жадности. Стали уж мокрыми лбы.
А старуха кричит, вырываясь из скользкой петли,
Дико смотрит на грустную, злую усмешку мою.
И плескается весело родина где-то вдали,
Наблюдает, как я в этом мире злосчастном гнию.
Ну, а если ты всё-таки так и умрёшь холостым?
Нет, навряд ли случится такое несчастье с тобой.
Но уже насладился ты сердцем чужим и пустым,
Не хочу оставаться я вечно твоею рабой.
Ты опомнишься утром в постели с любимой женой,
Будешь звать меня в громкости с бурей сражаясь седой.
Но уже уплыла твоя рыбка, старик, и со мной
Ты не встретишься больше, пока ты ещё молодой.
Ты построишь землянку на краешке самом земли
И людей сторониться ты будешь, лишь в землю смотря.
Тридцать лет и три года тебя далеко унесли,
Но однажды обоих нас встретит под утро заря.
Наказать не убийством, но низость твою показать
Я хочу. Ведь старуха старухой осталась навек,
Лишь лицо изменилось, но так же, лишь ей приказать,
Ты тот час же исполнишь, смахнув пыль с натруженных век.
Буду я для тебя просто рыбкой, хоть и золотой.
Ты вдруг молодость вспомнишь и в рыбке увидишь меня,
Ты вдруг вспомнишь, как слеп был и глух перед девой немой,
Ты поймёшь, что не выдержишь этого в сердце огня.
Дам жене твоей славу, богатство на несколько дней.
Дам прекрасных она на приём для себя пригласит.
Только мы будем знать, что недолго им быть вместе с ней,
Потому что ещё очень много разбитых корыт.