1
три времени года
* * *
снег — звезда: потухает, но до конца
до самого конца, конца невиданного не гаснет
влаги слюда, трамвайный салют, водка на
рецепторах тонкого вкуса: оседает, мерцает.
Нужно, если не многое, хоть что-то сказать — не желаю.
Расстроен трамвай, кажется. Глубоко в спячку влага
залегает. Снег, даром что тонок донельзя, на вкус — особенно,
не думает таять, лишь в цвете теряет, лежит по-новому.
Апатия и самолюбие вещи натаскивают, заряжают по-своему,
и сильно, как следует. Повествование, съёмка
ведётся из ино, что называется. Снегу и водке
в нём место есть точно так же, правда, в нём они менее двойственны.
* * *
что значит,
по сути,
нежданной уязвимости нечаянной коснуться,
увязнуть
в горящей и влажной траве. Застопориться
в зазубренных и кривых
колёсах травы, травы жерновах.
Повседневным и странночувствительным
обнаружить себя неожиданно.
Насыщенно,
негусто и саднит одновременно.
Ибо тут трансцендентное,
тут именно, среди-насквозь, мы — в этом
прозрачном, неподдельном трансцентном.
Ну, разве странно,
что в свете оном так стремительно состариваются драмы
нарочитого повседневного,
верно, нет?
Что говорит, по сути,
нежданной уязвимости нечаянной коснуться.
* * *
А в ламповом мареве пустоты
спекулировать впору одним Ильичом.
Чапай даже мимо не шёл, ни при чём.
На пустоши света дневного — не ты.
Присноталые звёзды.
Приснотающий снег.
Росы
пустот.
2
* * *
Альбинони. Адажио под дождём,
придающим невидимый лак всему.
Нити многоголосия в изгородь струн
непогоды лиловых втыкают свой лом
или ус. Под дождём почка вещи произвольной
фонарём красноватым зарделась прикольно.
* * *
прекрасный, словно транс
в общественных местах
дом, созданный назло
на собственный бесстрах
во множестве причин
и не скрипит, прикинь
с осмысленным окном
рефлексией стены
мы в доме том живьом
* * *
Спиртом или пвх
тянет в воздухе. Ну, снегом.
Звёздами. Налитым веком
раннего утра, а как
это, да забудь, не важно.
Истончённые, бумагой
сигаретного дымка
в воздухе духи звучат;
спевшись с заморозками,
образуют тонкий миф
о столице — в ней самой, —
не конкретной — как таковой.
...Будто тоненькое пламя спички,
откровенны и всё же циничны,
и изломанные, будто пакля,
на морозе духи рвутся, никнут
с удивлением мягким.
* * *
б-г аквариума сетует
Люди рассеянны. Рассеянны люди, потому как
по сторонам глядят. Прикидывают, как правило,
что опасно, что так. Не рассеян ли я, на людей глядя?
Опасность такой вот факультативчик для меня
представляет? Мирок теневой, мой террариум тайный?
Мой неуловимый, поскольку не сдался
никому — а кому бы он сдался? Здесь кто-то
есть? Рассеянны люди, рассеянны, дальше-то что?
* * *
yellows blues
небо жёлтое, цвета земли.
Или... позже. Не помню. Потом.
Надоело ходить — ты иди.
За тобой следом, если не вспомню.
Пересохшее, словно песок.
Замороженное, как язык.
И протяжное, будто язык.
Холодильник зимы — молоток.
Небо резкое, цвета зари.
Да, точняк. Цвета зарева. Горит
тусклым краем безжизненным. Небо
не предложит воды или хлеба.
Словно вырезано из коровы
небо. Даже не скажет здорово.
А случись мимо Куп: well, hello, —
сходу вывалит серебро.
* * *
пропылённые жёлтые зимы, розовые облака.
Не волнительно, не скучаешь, всё в порядке, чуть свысока —
не глядишь даже, что-то другое, и от этого больше в кайф
состояние, с плоским "покоем" не увязывающееся никак.
Может, это такой блюз?
2007-2019