Утро шелестит листвой,
и неба кусок голубой,
а там, ещё дальше - море,
и кипарис торчит свечкой вровень
с крышами и чёрной трубой.
А ещё дальше, уже на горизонте,
белеющие дымкой горы.
А я, в прохладном доме,
на всю эту красоту смотрю,
и радуюсь новому дню.
И спорю с тобой, спорю...
Про то, что живём мы на воле,
от этого знать всё хочу.
Попы пусть расскажут другое,
что гордость всему виною,
и надо смирять неуёмное
такое желание живое
всё видеть, всё знать, как устроено.
Ведь детям не скажешь,- ну что ты
всё трогаешь, изучаешь.
Ведь сам же ты понимаешь,-
он видит открыто всё,
и познает мир руками,
глазами он строит описание,-
пришелец из другой галлактики.
И даже бумажные фанатики,
то, как шуршат и мнутся,
ребёнок и то изучит.
А я - повзрослев на чуть-чуть,
я также в руках мир верчу,-
понять я хочу, как устроено,
такое огромное, земное,
непостижимо большое чудо.
И это, поверь, не причуда,
понять, для чего и откуда
пришёл в этот мир ты.
И даже знакомый дельфин,
намёком соседствую с ним,
мне что-то напоминает,-
лишь вспомни, ты всё уже знаешь...
Мозаику изучая,
на шаг отойду и вдали,
всё, что в душе собирала,
однажды прочту, как стихи.