Жизнь в общем-то такая муха —
на непонятном языке
жужжит, жужжит тебе над ухом
о потолке.
И слово подкрепляет жестом,
шагая головою вниз,
и лишь подумаешь об этом —
глядишь, и сам уже повис.
И весь такой вот окрылённый
паришь под белым потолком,
на липкой ленте закреплённый.
Подёргивая хоботком,
следишь, как падают фасетки,
теряясь в темноте, и слух
жужжа снижается до ветки,
которой отгоняют мух.