Всю ночь гудело за окном, как в лихолетье.
Там между небом и землей метался ветер.
От низких туч, до сонных луж стремглав срывался,
И свист пронзительный его не прекращался.
Столбов фонарных провода переплетая,
Ревел белугой, ни на миг не замолкая.
Деревья заставлял плясать, срывал афиши,
И черепицей грохотал на старых крышах.
С чего решил он стать таким вдруг агрессивным?
Быть может, просто подустал парить пассивно?
И захотелось самому в себя поверить,
Промчаться так, чтоб путь никто не смог измерить?
Кому хотел он показать свои порывы?
Нет, чтобы дуть, не торопясь, слегка лениво.
Перегоняя облака и птичьи стаи,
Лететь, куда глаза глядят, не уставая…
К утру иссяк его задор, и он смирился
С тем, что полуночный разбой не получился.
Нырнув повыше в небеса, чтоб затеряться,
Не отвлекаясь ни на что, там отоспаться.