— Папа! Растения! — закричала Маргарет. Он смотрел на них сверху не моргая, холодными и злыми глазами. Он молчал.
— Оно схватило Касея! — объяснила Маргарет.
— Я спустился только для того, чтобы взять свою рубашку, — сказал Касей дрожащим голосом.
Дети выжидательно уставились на отца, ожидая, когда тот пошевелится, разожмет кулаки, когда жестокое выражение исчезнет с его лица и он заговорит. Но отец продолжал смотреть на них. Наконец он произнес:
— Вы в порядке?
— Да, — ответили они в унисон, кивая головами. Маргарет вдруг поняла, что все еще держит руку Касея. Девочка выпустила ее и приблизилась к перилам.
— Я очень разочарован в вас обоих, — сказал доктор Бревер низким, ровным голосом, холодно, но без злобы.
— Прости, — сказала Маргарет. — Мы знали, мы не должны…
— Мы ничего не трогали, правда! — воскликнул Касей.
— Очень разочарован, — повторил отец.
— Прости, папочка.
Доктор Бревер подвинулся, чтобы дать им подняться, затем вошел в коридор.
— Я думал, он будет кричать на нас, — прошептал Касей Маргарет, следуя за ней по лестнице.
— Это не его стиль, — прошептала Маргарет в ответ.
— Он же кричал на нас в прошлый раз, когда мы отправились в подвал, — ответил Касей.
Дети последовали за отцом в кухню. Он пропустил их, чтобы они уселись за белый стол, затем опустился напротив них в кресло.
Глаза доктора Бревера перебегали с одного на другого, изучая их, как если бы он видел своих детей в первый раз. Выражение его лица было совершенно безжизненным, как у робота, и не выражало никаких эмоций.
— Папа, а что с теми растениями? — спросил Касей.
— Что ты имеешь в виду?
— Они такие волшебные, — сказал Касей.
— Когда-нибудь я расскажу вам о них, — произнес он ровным голосом, все еще пристально их рассматривая.
— Это выглядит очень интересно, — проговорила Маргарет, с трудом сдерживаясь, чтобы не сказать правду.
«Может быть, отец пытается заставить нас почувствовать неловкость, — размышляла она. — Если так, он делает это неплохо. Но это непохоже на него. Совсем непохоже. Он всегда был очень прямым человеком. Если он сердился, то говорил, что сердится. Если его что-либо огорчало, он говорил нам, что огорчен. Тогда почему же он действует так странно, так молчалив, так… холоден?»
— Я просил вас не ходить в подвал, — сказал отец тихо, скрестив свои ноги и откинувшись в кресле так, что оно держалось лишь на двух ножках. — Мне казалось, что я сказал это очень ясно.
Маргарет и Касей поглядели друг на друга. Наконец Маргарет сказала:
— Мы больше не будем.
— Но не можешь ли ты взять нас туда, вниз, и рассказать, что ты делаешь? — спросил Касей. Он все еще не надел свою рубашку, держа ее свернутой в комочек на кухонном столе.
— Да. Мы действительно хотим понять это, — с энтузиазмом добавила Маргарет.
— Когда-нибудь, — сказал отец. Он поставил кресло на все четыре ножки и затем встал. — Мы сделаем это в ближайшее время, хорошо? — Он поднял свои руки над головой и потянулся. — Я должен вернуться к работе.
Отец ушел в передний коридор, ведущий в гостиную. Касей поднял глаза на Маргарет и пожал плечами. Их отец вернулся, неся лабораторный халат, который был перекинут через плечо.
— Мама чувствует себя хорошо? — спросила Маргарет.
Отец кивнул головой:
— Я думаю, да.
Он натянул халат через голову.
— Я надеюсь, с тетей Элеонор все в порядке? — сказала Маргарет.
Доктор Бревер ответил что-то невнятное, так как в это время надевал халат и поправлял воротничок.
— Позже, — произнес он. Отец исчез в коридоре, и дети услышали, как дверь подвала закрылась за ним.
— Я думаю, он не собирается посвящать нас в то, чем он там занимается, — сказала Маргарет, привалившись к столу и положив подбородок на ладони.
— Я думаю, — сказал Касей, — он точно занимается… колдовством.
— Может быть, он расстроился, что мама уехала? — Маргарет встала и толкнула Касея. — Пошли. Вставай. У меня еще есть работа.
— Я не могу поверить, что это растение схватило меня, — задумчиво сказал Касей, не пошевелившись. — Не толкайся! — Касей вскочил на ноги и пропустил Маргарет. — Мне сегодня приснятся дурные сны, — мрачно изрек он.
— Просто не думай о подвале, — посоветовала Маргарет.
Это действительно был мудрый совет. Но что еще она могла сказать?
Девочка поднялась в свою комнату, размышляя о том, как ей недостает мамы. Затем сцена в подвале, где Касей пытался высвободиться из чудовищных плетей растения, снова промелькнула в ее голове. Содрогнувшись, Маргарет схватила учебник и повалилась на кровать, собираясь заняться чтением. Но слова сливались в одно пятно, а в памяти всплывали вновь стонущие, дышащие растения.
«В конце концов, нас не наказали за то, что мы спустились туда, — думала она. — И отец не кричал и не пугал нас на сей раз. И наконец, отец обещал взять нас с собою и объяснить, над чем он там работает».
Эта мысль немного успокоила Маргарет.
Она чувствовала себя лучше до следующего утра, когда, проснувшись очень рано, она спустилась вниз приготовить завтрак. К ее удивлению, отец уже работал, дверь подвала была плотно закрыта и замок был повешен на двери.
В следующую субботу, в полдень, Маргарет наверху в своей комнате, лежа на кровати, разговаривала по телефону с матерью.
— Я действительно сочувствую тете Элеонор, — сказала она, наматывая белый телефонный шнур вокруг запястья.
— Операция прошла не так удачно как мы ожидали, — ответила мать очень усталым голосом. — Доктор сказал, что, может быть, ее придется оперировать еще раз. Но сначала они хотят восстановить ее силы.
— Я думаю, это значит, что ты не скоро вернешься домой, — грустно сказала Маргарет.
Миссис Бревер расхохоталась.
— Только не говори мне, что ты действительно скучаешь обо мне!
— Ну… да, — согласилась Маргарет. Она подняла глаза на окно спальни. Два воробья сидели снаружи, на подоконнике, и возбужденно чирикали, отвлекая Маргарет и мешая ей слышать голос матери, прорывающийся через треск телефонной линии из Туе кона.
— Что поделывает ваш отец? — спросила миссис Бревер. — Я разговаривала с ним прошлой ночью, но он только ворчал.
— На нас он даже не ворчит! — пожаловалась Маргарет. Она закрыла рукой одно ухо, чтобы не слышать чириканья воробьев. — Он едва ли сказал одно слово.
— Он действительно много работает, — ответила миссис Бревер. Откуда-то издалека доносилось радио: миссис Бревер разговаривала по платному телефону из больницы.
— Он никогда не выходит из подвала, — жалуясь, сказала Маргарет немного более горьким тоном, чем сама того хотела.
— Опыты вашего отца очень важны для него, — сказала мать.
— Важнее, чем мы? — вскричала Маргарет. Она ненавидела себя за жалобные нотки в голосе. Не надо было начинать жаловаться на отца по телефону. У матери достаточно горя в больнице. Маргарет знала, что не надо еще прибавлять ей забот.
— Ваш отец имеет массу доказательств, — сказала миссис Бревер. — И для себя, и для других. Я думаю, что он работает так много, потому что хочет убедить мистера Мартинца и других в университете, что они были не правы, когда увольняли его. Он хочет доказать им, что они совершили большую ошибку.
— Но раньше мы видели его дома гораздо чаще! — жаловалась Маргарет.
Она слышала, как мать нетерпеливо вздохнула.
— Маргарет, я пытаюсь объяснить тебе, ты уже достаточно большая, чтобы понять.
— Прости, — сказала Маргарет быстро. Она решила поменять тему разговора. — Он все время носит шапочку для бейсбола.
— Кто? Касей?
— Да нет, мама, — отвечала Маргарет. — Папа. Он носит шапочку команды Доджерсов. И никогда не снимает ее.
— В самом деле? — Голос миссис Бревер звучал очень удивленно.
Маргарет засмеялась.
— Мы сказали ему, на кого он в этой шапочке похож, но он отказался снять ее.
Миссис Бревер тоже засмеялась.
— Ха-ха. Меня зовут, — сказала она. — Должна бежать. Береги себя, дорогая. Я попытаюсь позвонить еще раз, попозже.
Щелчок, и мать ушла.
Маргарет глядела на потолок, наблюдая за бегущими тенями от деревьев, растущих перед домом. Они качались взад и вперед. Воробьи тоже улетели, было тихо.
«Бедная мама, — думала Маргарет. — Она так беспокоится о своей сестре, а мне надо было взять и нажаловаться на отца. Зачем я это сделала?»
Она села, прислушиваясь к тишине. Касей пошел к приятелю. Ее отец, без сомнения, работает в подвале, тщательно закрыв дверь за собой.
«Может, позвонить Дайяне?» — подумала Маргарет.
Она подошла к телефону и вдруг поняла, что хочет есть. Сначала ленч, решила она. А потом Дайяна.
Она быстро причесала свои волосы, потрясла головой перед зеркалом над туалетным столиком и спустилась вниз. К ее удивлению, отец был на кухне. Он, нагнувшись, стоял над раковиной спиной к ней. Она хотела окликнуть его, но остановилась. Что отец делает?
Заинтересованная, девочка прижалась к стене, глядя на него через кухонный коридорчик. Похоже, доктор Бревер что-то ел. Одной рукой он придерживал пакет, который положил на тумбочку около раковины. Маргарет с изумлением наблюдала, как отец погружал руку в пакет, вытаскивал оттуда полную пригоршню чего-то и совал это в рот.
Маргарет видела, как он жадно, с чавканьем жевал, затем снова запускал руку в пакет и вновь алчно что-то пожирал.
«Что он ест? — удивлялась она. — Он никогда не ест со мной и Касеем. Всегда говорит, что не голоден. Но сейчас он действительно голоден! Он ест, как будто его морили голодом».
Маргарет наблюдала из коридорчика, как доктор Бревер продолжал что-то извлекать из пакета, в одиночестве поглощая свою еду. Через некоторое время он смял пакет и бросил его в мусорное ведро под раковиной. Затем вытер руки о полы своего белого лабораторного халата.
Маргарет быстро отпрянула от двери, на цыпочках пробежала через гостиную в вестибюль. Она сдерживала дыхание, так как отец входил в комнату, громко откашливаясь.
Дверь подвала закрылась. Она слышала, как отец тщательно запер ее.
Когда Маргарет убедилась, что отец спустился вниз, она стремглав побежала в кухню. Она должна знать, что такое так жадно ел ее отец. Она открыла тумбочку под раковиной и извлекла смятый пакет из мусорного ведра. Тут девочка охнула, и ее глаза чуть не вылезли из орбит.
Ее отец пожирал удобрения!