Маргарет с трудом сглотнула. Ее рот сделался сухим, как марля. Внезапно она поняла, что сжимает край тумбочки с такой силой, что больно руке. Она с трудом оторвала руку и уставилась на пакет, где оставалась половина еды. Ей стало дурно. Отвратительная картина стояла перед ее глазами. Как мог ее отец есть такую грязь?
«Он не ел это», — вдруг поняла она. Он запихивал это в рот и глотал. Как если бы это ему очень нравилось. Как если бы ему это было необходимо. Поедание удобрений, должно быть, было частью его опыта, сказала Маргарет себе. Но что это за эксперимент? Что пытается он доказать этими странными растениями, которые он выращивает?
От пакета воняло кислятиной. Маргарет глубоко вздохнула и задержала дыхание. У нее внезапно заболел живот. Глядя на пакет, она не могла не представить, какой омерзительный вкус у этого навоза. Ох! Ее мутило. Как мог ее отец отправлять это ужасное месиво в рот?
Все еще сдерживая дыхание, она схватила полупустой пакет, скомкала его и бросила обратно в мусор. Она хотела отойти от раковины, как вдруг чья-то рука схватила ее за плечо. Маргарет издала тихий крик и повернулась. — Касей!
— Я дома, — сказал он, ухмыляясь. — Что на завтрак?
Позднее, приготовив ему сандвичи с ореховым маслом, она рассказала брату, что видела. Касей рассмеялся.
— Это не смешно, — сказала она упрямо. — Наш собственный отец ест грязь.
Касей засмеялся опять. Почему-то его это ужасно забавляло. Маргарет сильно ударила его по плечу, так сильно, что он уронил сандвич.
— Прости, — быстро сказала она. — Но я не понимаю, почему ты смеешься. Это болезнь. Что-то неладное с отцом, что-то очень неладное.
— Может, он жаждет пищи для растений? — сказал Касей, все еще не принимая ее слов всерьез. — Ты же обожаешь эти орешки в меду?
— Сравнил, — огрызнулась Маргарет. — Питаться грязью отвратительно. Почему ты не хочешь согласиться с этим?
Не дав ему ответить, Маргарет продолжала изливать все горести сразу:
— Разве ты не видишь, что папа изменился. Очень. Еще до того, как уехала мама. Он проводит больше времени в подвале…
— Это потому, что мамы нет поблизости, — прервал ее Касей.
— И он такой молчаливый и так холоден с нами, — продолжала Маргарет, игнорируя его слова. — Он едва разговаривает с нами. Обычно он подшучивал над нами все время и спрашивал о домашних заданиях. Он никогда не называет меня Принцессой или Фатсо, как обычно. Он никогда…
— Ты ненавидела эти прозвища, Фатсо, — сказал Касей, ухмыляясь набитым ртом.
— Я знаю, — нетерпеливо прервала его Маргарет. — Это я просто к примеру.
— Тогда что ты хочешь сказать? — спросил Касей. — Что папа сделан из своего дерева? Что он окончательно превратился в банан?
— Я не знаю, — растерянно отвечала Маргарет. — Наблюдая, как он заглатывал эти удобрения, я с ужасом поняла, что он превращается в растение!
Касей вскочил, с треском отодвинув от себя кресло. Он начал шататься, как зомбированный, ходить по кухне, закрыв глаза и вытянув вперед обе руки.
— Я невероятный Человек-растение! — вопил он, стараясь сделать свой голос низким и глубоким.
— Не смешно, — настойчиво повторяла Маргарет, скрестив руки на груди и всем своим видом показывая, что это ее не развлекает.
— Человек-растение против Женщины-сорняка! — заявил Касей, сделав движение в сторону Маргарет.
— Не смешно! — повторила Маргарет. Он ударился о шкафчик, ушибив при этом
колено.
— Ох!
— Поделом тебе.
— Человек-растение убивает, — завопил и бросился на сестру. Он ринулся на нее, пытаясь ударить ее головой, как тараном.
— Касей, ты кончишь или нет! — визжала она. — Дай передохнуть.
— Хорошо. Не буду. — Он отступил. — Если ты мне сделаешь одно одолжение.
— Какое одолжение? — спросила Маргарет, делая большие глаза.
— Сделай мне еще один сандвич.
В понедельник, после школы, Маргарет, Касей и Дайяна играли на заднем дворе дома Дайя-ны; они кидали диск фрисби взад и вперед. Стоял теплый, ветреный денек, небо было покрыто маленькими, пушистыми белыми облаками. Дайяна высоко подбросила диск, который пролетел над головой Касея и упал в ряд душистых лимонных деревьев, насаженных вдоль железного гаража. Касей побежал за ним и споткнулся о разбрызгиватель, который торчал из земли на целый дюйм. Девочки рассмеялись. Касей на бегу бросил диск в сторону Маргарет, та схватила его, но ветер вырвал его из рук девочки.
— Каково это иметь сумасшедшего ученого в качестве отца? — вдруг спросила Дайяна.
— Что? — Маргарет подумала, что ослышалась.
— Не стой там. Кидай! — настойчиво кричал Касей, стоя возле гаража.
Маргарет подбросила диск высоко в небо по направлению к Касею. Он любил бегать и делать броски.
— Проводить странные опыты еще не значит быть сумасшедшим ученым, — резко сказала Маргарет.
— Странные — это правда, — согласилась Дайяна, становясь серьезной.
— Прошлой ночью мне снились кошмары об этих огромных растениях в вашем подвале. Они кричали и догоняли меня.
— Сожалею, — искренне сказала Маргарет. — Мне тоже снились кошмары.
— Глядите! — кричал Касей. Он кинул диск так низко, что Дайяна поймала его около лодыжки.
«Сумасшедший ученый. Сумасшедший ученый, — думала Маргарет. — Сумасшедший ученый». Эти слова настойчиво повторялись в ее сознании. Но ведь сумасшедшие ученые бывают только в кино, разве не так?
— Мой отец говорил о вашем отце вчера вечером, — сказала Дайяна, перебрасывая диск Касею.
— Ты не говорила ему о… как мы спускались в подвал? Ведь не говорила? — нервно спросила Маргарет.
— Нет, — отвечала Дайяна, качая головой.
— Эй, а эти лимоны созрели? — спросил Касей, указывая на низкое дерево.
— Почему бы тебе не попробовать? — огрызнулась Маргарет, раздраженная тем, что он все время перебивал их разговор.
— Ну, а почему бы не тебе? — не замедлил с ответом Касей.
— Мой отец говорит, что вашего отца уволили из Политеха потому, что его эксперименты вышли из-под контроля и он не смог остановить их, — доверительно сообщила Дайяна. Она бежала по гладкой подстриженной траве, низко кидая диск.
— Что ты этим хочешь сказать? — спросила Маргарет.
— Университет велел твоему отцу прекратить то, чем он занимался, а он отказался. Сказал, что не в силах сделать это. Все это мой отец слышал от одного парня, с которым повстречался в магазине.
Маргарет никогда не слышала этой истории. Настроение у нее сразу испортилось, но про себя она подумала, что это правда.
— Что-то действительно плохое случилось в лаборатории вашего отца, — продолжала Дайяна. — Кого-то убило или ранило или что-то в этом роде.
— Это неправда, — продолжала настаивать Маргарет. — Мы бы знали, если бы что-нибудь произошло.
— Да. Вероятно, — согласилась Дайяна. — Но мой отец сказал, что вашего отца уволили за то, что он отказался остановить эксперимент.
— Пусть так. Но это еще не делает его сумасшедшим ученым, — сказала Маргарет, защищая отца. Она внезапно почувствовала, что надо горой стоять за отца. Сама не понимала почему.
— Я только передала то, что я слышала, — ответила Дайяна, резким движением отбрасывая свои рыжие волосы. — Ведь вы не оторвете мне за это голову?
Они еще несколько минут продолжали игру. Дайяна сменила тему разговора и заговорила о ребятах, которых они все знали. Им было всего одиннадцать лет, но они были очень самостоятельными. Затем они просто поговорили о школе.
— Пора идти, — позвала Маргарет Касея. Он подобрал диск фрисби с газона и побежал.
— Позвоню тебе попозже, — сказала Маргарет, помахав рукой Дайяне на прощание. Затем они с Касеем медленно направились к дому, пробираясь знакомыми задними дворами.
— Нам нужно посадить лимонные деревья, — сказал Касей. — Они такие прохладные.
— О, да, — саркастически ответила Маргарет. — Чего нам не хватает — так это еще одного дерева.
Когда они перелезли через изгородь в свой задний двор, они были удивлены, увидев там отца. Он стоял у решетки, увитой розами, и рассматривал бутоны.
— Привет, папа! — позвал его Касей. — Лови! Он запустил диском фрисби в отца. Доктор Бревер повернулся слишком медленно. Диск спланировал ему на голову и сдернул шапочку Доджерсов. От удивления у него открылся рот. Он поднял руки, чтобы прикрыть свою голову. Но было слишком поздно.
Маргарет и Касей пронзительно закричали от удивления, когда увидели голову своего отца.
Сначала Маргарет подумала, что голова отца просто стала зеленого цвета. Но затем она явственно увидела, что на его голове были не волосы. Волосы исчезли. Они выпали. Вместо волос у доктора Бревера росли, свешиваясь с головы, листья.