Человек в нас истончился, непонятно, в чём душа
чудом держится доныне, смрадом тупости дыша.*
Человек звучал и гордо, и красиво, а теперь
человека выставляют за распущенности дверь.
Человек велик не мозгом, а размерами грудей.
Человек национален не величием идей,
а потребностью долбиться человеческими лбами
с человеческими лбами.
Что-то с дружескими нами
за каких-то двадцать лет случилось.
То ли дикий зверь
в нас проснулся, то ли злая неминуемость потерь
человеческих достоинств от слепой вражды друг с другом
заставляет нас болеть досель неведомым недугом.
Всё излечивает время.
Не поврозь - вкусней еда.
Человек в нас истончился, дай-то Бог, не навсегда,
а на время.
Что такое наше время?
Ничего: чуть-чуть секунд.
*по «Книгочёту» Захара Прилепина