Выхожу я из дому— окунаюсь в темень.
Восемь километров улицы пустынной!
Странно быть мне прежнею, странно быть - со всеми:
Утром кофе пить... ездить на машине.
Что должно быть сделано, и куда я еду,
Я включаю в планы не на дни — на месяцы!
Только ближе к вечеру, иногда — к обеду,
Всё напоминает мне сыгранную пьесу.
Не боюсь. Нисколечко! Это даже странно.
Надо бы бояться... ну... ради приличия!
Может слишком многое навалилось сразу,
И под этой тяжестью страхи обезличились?
Равнодушно слушала. Отвечала чётко.
Рассуждала здраво в каменном спокойствии.
Эскулап внимательный помолчал немного
И сказал: завидую! Всем бы это свойство!
А потом... на лавочке... в чуть подмёрзшем парке…
Два часа сидела, холодея внутренне!
И смеялась нервно: лучше б от инфаркта!
Как-то так… надёжнее! Или же сподручнее!
Это было странное, двойственное чувство:
Мир остался прежним: занятым и вздорным.
Только я всей тяжестью, словно перегрузку,
Ощутила время, бьющееся в горло!
Только все желания окунулись в темень!
Только мысли стали путано-пустынные!
Только очень странно быть, как все!… со всеми!…
Утром - кофе пить…
Ездить на машине…