По окончании Академии Сексуальных Художеств Бонифация Лузгаева распредилили на Цукотку, как единое составляющее братских народов по выведению из себя новой морозоустойчивой породы.
Этапировали по привычной схеме: самолёт - собачья упряжка.
Она - лёгкая, как пёрышко бандита, которое кого хочешь взбодрит в общественном транспорте, доставила его до первой попавшейся на глаза яранги.
Боня нервно нажал на кнопку звонка, и олений полог откинулся.
На пороге появился хозяин.
Едкие щёлочи его глаз приветливо улыбались.
- Я посланник с Большой земли, представился Лузгаев. - Мы можем побеседовать наедине, как мужчина с мужчиной учитывая мою ориентацию по звёздам?
- Пожалуйста, - однако для этого Вам придётся подождать пару месяцев до наступления Полярной ночи по всему фронту, - предупредил цукца. Но если Вы продаёте славянский шкаф в разобранном виде, тогда другое дело, - Правда, должен Вас разочаровать, моя, не подмазав, в плен ни за что не сдаётся.
- Тогда как насчёт снятия любви домочадцев в аренду? - не унимался Боня.
- Мы не из пугливых, - заверил его цукца, - нашу дружную семью всегда привлекали скоропостижные интимные отношения. Сейчас поговорю с женой, может умаслю, а заодно и на всё готовых дочек.
Увидев трёх богатырок в полном составе, Боня тереться носами с ними отказался, нарушив принятый обычай.
Похоже они оказались не в его репертуаре.
Откровенно говоря, он не на шутку испугался.
Подумав, что при его хвосте и сомнительном здоровье увиливать неэтично, он трусливо бежал со снежного поля боя, тем самым избавившись от амбулаторного влечения и ампулаторного лечения, значительно сэкономив на висмутовых препаратах.