Лолитхен, милое, прелестное дитя,
Лолита, Лола, свет моих очей...
Округлость детских маленьких плечей
Ты оголишь, по-взрослому шутя.
Ресницы длинные ты веером раскроешь,
И дикий взгляд в твой омут меня тащит,
Ты сердце старика, чертовка, беспокоишь,
По чревам льёшь нектар, меня манящий.
Под землю вкопано священное писание
И крест нательный позабыт в пыли,
Намерен воплотить греховное желание,
Отцом и дочерью мы некогда слыли...
В плену нас держит пьяный полумрак,
Но ты не борешься, ты словно безоружна.
И жертвы уязвимость я принимал за знак,
Дитя моё, люби, и будь со мной послушна!
Ребячество отставь, прибереги подружкам,
Закабалённый в камере я жадно вспоминал:
Стервятником загнал несчастную пичужку,
Невинность разрушая, я страстно целовал
Твой стройный,
хрупкий
стан.
В медвежьей грозной лапе
Я кисти бархатистые чудовищно сжимал...
И локонов каштан испробовал на вкус.
В закоченелых чреслах вдруг заиграл оркестр,
И страшно мне и тошно - то плачу, то смеюсь....
Безумный совладал с искусством балетмейстер,
С потерей шанса быть с тобой вовеки не смирюсь!
Свечение луны сквозь шторы скромно стелется,
Девичий силуэт волшебно обрамлён,
С игривым придыханием ты шепчешь мне, умелица,
В сношенье с милой дочерью старик изобличён.
Слащаво наблюдение за тем,
как с упоением,
с искусством древней жрицы,
Доводишь тело бренное
до пика наслаждения,
Я жажду раствориться,
проникнуть в твой Эдем!
Двояка чувственность, и верится с трудом,
Часы настенные в мгновенье отомрут...
Ах, Джеймс, кого ты привела в свой дом?
Отрочество и юность малышке не вернуть.
Взгляд добрый, озорной переменИтся,
И лёгкость тела обретёт мирской объём,
Ты бросишь взор озлобленной волчицы,
Незрелый разум был заведомо ведом.
Примкнув к моим ногам, призналась в раболепии,
Прощенье заслужи,подвластная моя!
Пока купюры синие взимаешь с гулким трепетом,
В твоём великолепии- чужая, но своя.