Коворкинг

На прошлой неделе в нашем университете прошла научная конференция. Международная, между прочим. На первом этаже одна из дверей украсилась надписью: «Коворкинг». Будучи не совсем славянского происхождения, а в большей степени потомком золотоордынцев и жителей древней Атропатены, которые и веру Христову приняли гораздо раньше полян и древлян в 988 г., но и до этого судьбоносного Крещения утратили православие, были обращены в ислам силой меча, в общем, как выходцу из Закавказья, мне простительно не знать всех тонкостей современного русского языка. И как барану перед новыми воротами мне можно было встать столбом перед этим словом – «Коворкинг», задумчиво почесывая затылок. Но все же, будучи старшим преподавателем на кафедре русской филологии и журналистики, я стал усиленно ворочать шариками церебральных подшипников, пытаясь разложить в уме это неизвестное мне, как русскоговорящему со смешанным славяно-тюркским бэкграундом человеку. Потому что в заграничных поездках с иностранцами приходится говорить на ихнем языке, в чем я как-то подНАТОрел))). Но мы же все-таки проживаем в Российской Федерации, где государственным языком делопроизводства и общения является все же «великий и могучий». Поэтому я усилием воли выключил в своем центральном процессоре функцию знания «шекспировской мовы», и стал распознавать неизвестное мне доселе новорусское слово «коворкинг». И все оказалось проще пареной репы. Ко – это приставка, означающая совместность, совместимость. Кооперация, конфедерация. Это как соавторство, содействие. Вор – он и в Африке вор, и на Колыме. А «кинг» - это же просто «король». Так что «вор кинг» - это «вор-король», или «король воров», а еще проще коронованный «вор в законе». Так что с приставкой «ко» получается, что «коворкинг» - это ничто иное, как содействие «королю воров». Действие в тюрьме или в лагере, на черной зоне, где правят уголовники, а не администрация. Вечер в хату, часик в радость, друзья! Я понял, что мне рано еще сдавать себя в утиль, как последнюю «нерусь», мало владеющую «великим и могучим». А наш государственный язык настолько пластичен и органичен, что переварит любые неологизмы. Даже такие, как доселе неизвестное мне новорусское слово «коворкинг». Но тут я снова включил в своем головном системном блоке функцию знания «шекспировской мовы» и закричал, подобно выдающемуся американскому лицедею Савелию Крамарову: «Йес, йес, гёрл!». На что покойный Георгий Вицин – великий русский артист ворчливо ответил мне с того свету: «Йес-йес, О-Бэ-Хэ-Эс!».