1
Долго ль коротко проходят дни за днями,
Киев-град имеет прежний вид,
Славен золочеными шатрами,
Илья Муромец же в погребе сидит.
Там темно и холодно, и сыро,
Хлеба нет, нет мяса, нету сыра,
Перспективы он не видит никакой,
Стал готовиться уйти уж на покой,
Только слышит, кто-то землю роет.
Кто же про Илюшу не забыл?
Кто к нему дорогу жизни рыл?
Кто-то все же помнил о герое.
Дочь Параша у Владимира была,
Умница, все сразу поняла!
2
Ей самой конечно не под силу
Прокопать проход, сорвать замки,
Винный погреб превратить в могилу
Не позволила и князю вопреки
Наняла людей, что победнее,
Совестливей, проще и смелее,
Заказала узенький подкоп,
Связь с богатырем наладить чтоб.
Да, решетка все же оставалась,
Выйти на свободу он не мог,
Но общенье с ней через порог
Скрашивало тяготы подвала,
Приносила хлеба и воды,
Соль, одежду, всякой ерунды!
3
Киев-град шумел еще по прежнему,
Шла торговля и налоги собирал,
Но конец покою безмятежному
Приближался, тут на Русь напал
Калин-царь, собрав войска несметные,
Перешел границу в предрассветные
Самые спокойные часы
По траве не ведавшей косы.
Видимо узнал, что князь Владимир
Растерял своих богатырей,
Сторонятся княжеских дверей,
Обижаются на беспредел творимый.
Оккупант такому только рад,
Шлёт он ультиматум в Киев-град:
4
- Калин-царь я, и мои татары,
Подчиняются повсюду только мне,
А правитель я еще не старый,
В Русь приехал на лихом коне
И отныне буду лично править,
Тут уж ни прибавить, ни убавить,
Будешь воевать, всю Русь сожгу,
Я могуч, сжечь все вокруг смогу.
Если же не сдашься мне без бою,
Запрягу в телеги мужиков,
На детишек натравлю волков,
Женщин в плен я заберу с собою,
Будешь ты коней моих стеречь,
А княгиня мне лепешки печь!
5
Прочитал Владимир-князь и в слёзы:
- Ой, княгинюшка, теперь что делать нам,
Не видать нам русские берёзы,
Не гулять по рощам и лугам.
Все богатыри со мной в разладе,
Нет порядка больше в нашем стаде,
От татар нас некому беречь.
Безопасностью как мог я пренебречь?
Илья Муромец в моем подвале сгинул,
Злодеяние теперь мне не простят,
Сам во всем конечно виноват,
Безответственно врагу подставил спину.
За грехи вовек ни отмолюсь,
А за все теперь ответит Русь!
6
ЕвпраксИя все случайно услыхала:
- Может, батюшка, отроем погреба,
Выпустим Илью, начнем с начала,
Я б сама, но очень уж слаба.
Перед ним мы очень виноваты,
Не достойны занимать палаты,
Будем все прощения просить,
Может быть сумеет нас простить?
- Я готов на все, но неужели,
Ты не понимаешь, что года
Муромца изъяли навсегда,
В вечность безвозвратно улетели.
Это наша общая беда,
Не вернуть его уж никогда!
7
Дочка неожиданно упряма:
- Погреба нам надо раскопать, -
В мать видать своим упрямством прямо, -
Хоть покойника нам надо увидать.
Приказал князь погреба глубокие,
Емкие, надежные, высокие
Раскопать от ила и песка,
А работа эта нелегка -
Входы заросли давно травою,
Уж деревьев поросль и кусты,
Ясно, что надежды все пусты,
Оказать лишь почести герою.
Отыскали кое-как ключи,
В дальний угол спрятали в ночи!
8
Ржавые решетки лишь открыли,
Крестятся:
- Нечиста сила, сгинь!
Смерть там ходит. Для чего отрыли?
Вдруг оттуда слышится:
- Аминь!
Слуги еще больше испугались,
Друг за друга прятаться устали.
В дверь зашли, а там Илья сидит,
Молится, пред ним свеча горит.
Посуровел, борода седая,
Но могуч, спокойно поглядел,
В общем даже и не похудел,
Смотрит на вошедших выжидая...
Слуг в мгновенье члены затекли,
Слова вымолвить с испуга не смогли!
9
Князь с княгиней, стало им известно,
Наперегонки в подвал бегом
Прибежали, каялись совместно,
Бившись при Илюше в землю лбом:
- Помоги Илюшенька, татары…
Бог нам в виде них направил кары,
Выходи, Илья, постой за нас,
В столь суровый в этой жизни час.
- Я три года прожил тут в подвале,
Здесь терпел обиды и нужду,
Я еще пожалуй подожду,
Хоть имел я много лучше спален,
А для вас и с места не сойду,
Спать пожалуй вновь в подвал пойду!
10
Тут Параша скромно поклонилась:
- Помоги, Илья, не за меня,
Заступись за деток, сделай милость,
От татарского, людей, спаси огня.
Люди, ведь они не виноваты
За бояр, за царские палаты,
Что князья не могут в мире жить,
Им за все приходится тужить.
Встал Илья, скрипя расправил плечи,
Годы в заточении не мёд,
Наступил видать его черёд,
И пошел крепясь к врагам навстречу,
За детей, за вдов стоять, за Русь,
Забывай обиды и не трусь:
11
- За детей, пожалуй, постою я,
За обиженных, за немощных, за вдов,
За сирот с врагами повоюя,
Воинов удел видать таков, -
Оглянулся, взглядом ширь окинул, -
Мир какой едва я не покинул.
Где мои доспехи, где мой конь?
Где уздечка, где еще супонь? -
Застоялись члены, загрубели,
Словно в детстве снова лег на печь, -
Где еще мой богатырский меч,
Не смогу помочь я неужели?
Распоясались несметные враги,
Я вернулся, Боже, помоги!
12
Бурушка-косматушка на воле
Время все хозяина ждала,
Прискакала через чисто поле,
Годы тяжело перенесла.
Муромец припал к лохматой шее,
Друга нет опять ему милее,
Гриву расчесал, поцеловал,
Сел верхом и в поле поскакал.
Подъезжает, видит в поле войско,
Птице в ясный день не облететь,
Взглядом и с холма не осмотреть,
Бурушку обнял опять по свойски:
- Велика работа, нелегка,
Прискакали мы не зря издалека!
13
Холм высокий посредине поля,
Золотом горя стоит шатёр,
А насыпали для лучшего контроля,
И пылает жертвенный костёр,
Калин-царь там в центре восседает,
От Владимира ответа ожидает.
Увидал Илью, ему:
- Привет!
Ты посыльный? Ну, давай ответ.
Илья Муромец с ухмылкой отвечает:
- Слал бы письма из Чинги-Туры,
Не нужны нам лишние костры,
Званых лишь гостей Земля встречает,
Для незваных же есть одна лишь речь:
- Убирайтесь прочь, славен здесь мой меч!
14
Калин-царь узнав Илью Муромца,
Говорит ему:
- Ты садись за стол, -
Говорит, а сам только щурится, -
Извини меня, думал ты посол,
Угощайся, ешь мои кушанья,
Гостем будь моим, тебя слушаю.
- Двум князьям служить не приучен я,
Уезжай-ка прочь, здесь моя Земля,
От тебя прийдется нам все ж избавиться!
- Не хотел я здесь оскорбить тебя,
Наслаждайся же да женись, Илья,
У меня ведь есть дочь-красавица,
Будешь мне тогда ты - любимый зять,
Ведь Днепра вода не вернется вспять!
15
- Не видать Илью вам изменником,
Гнать тебя пришел я с Руси долой,
Выметать вас прочь драным веником,
Выходи со мной ты на смертный бой!
Калин-царь вскочил, да взъярился,
Не на шутку, видать, рассердился:
- На мильон кусков тебя порублю,
Из костей твоих я бульон сварю!
Раскраснелся весь, слюной брызжет,
А Илья стоит, на него глядит,
Для Руси сейчас, самый мощный щит.
Калин-царь трясет бородой отвисшей,
На Илью идет, гул как гром в горах,
Грохот, треск сплошной нагоняет страх!
16
Грязно-серая туча несет свои тени с востока,
Бело облако ждет ее вал над Днепром,
Наступает гроза в небесах с неизбежностью рока,
Рассекла небо молния, слышен раскатистый гром.
Ошалевшее грязное с белым столкнулись в полнеба,
Чернота поглощает пространство свирепо,
Тень легла, словно пепел покрыла поля,
Помертвела от боли и сжалась от страха Земля.
Засверкали зарницы собой небеса разрывая,
Опустился на землю сплошной изнурительный мрак,
Застонало пространство на небе от черных атак,
Смесь из пыли, воды, вспышек молний сплошная,
Гром взрывая простор непрерывно гремит,
Под напором огня все пространство искрит!
17
Грянул грозный бой, бой великий,
Не понять чей крик, меч сверкает чей,
Рев над полем стоит полудикий,
Искры сыплются из под мечей.
Помрачнели облака, стали тучами,
Разразились грозами, да могучими,
Потемнел вдруг день, налетел тут шквал,
Треск стоит глухой и лесоповал.
Солнце спряталось, есть затмение,
А вода бежит проливным дождём.
Чья могуче мощь, сила в теле чьем?
Не уймется дрожь - землетрясение.
Сколько дней прошло и сказать нельзя,
Почернела вся Мать Сыра Земля!
18
Ходят вихри кругом, завиваются,
Поднялася грязь, встала как стена,
А богатыри меж тем все сражаются,
Звон мечей стоит с ночи до темна.
И разверзлись тут хляби небесные,
Закипели Днепра воды пресные,
Хлещет с неба камнями град,
Да огромными, Бог и сам не рад.
Словно съехались два вулкана,
Грохот, треск стоит.
А земля? Аж огнем горит,
И схлестнулись два океана,
Сила, мощь и льется рекою кровь,
За Ильей к Земле тут стоит любовь!
19
Их мечи в бою зазубринами покрылись,
Поломались все же в конце концов,
И на копьях бойцы долго бились,
Сломались, река вышла из берегов.
Стали биться руками голыми,
Руки, ноги стали тяжелыми.
Бросил царь Илью на сырой песок,
Нож хотел воткнуть ему острый в бок:
- Распорю тебе грудь, да замучаю,
Выну сердце твое, говорят с кулак.
- Может быть ты прав, будет так - не так,
Но не брошу Родину я могучую,
Смерть придет тебе, близок твой конец,
Русь беречь всегда завещал отец!
20
Бьет Илья царя своей речью,
Сам к Земле жмется все плотней,
Хлещет Калина как картечью,
От Земли родной только он сильней,
И течет к нему сила по жилушкам,
Умножаются его силушки.
Как вскочил Илья, как рванул,
Калин-царь слетел, будто ветер сдул.
Тут схватил Илья царя за ноги,
Молотом стал крутить кругом,
На татар пошел напролом,
И прошел по ним ураганами,
Прямиком идет, так шоссе торит,
Если вкруг пойдет – то кольцо творит!
21
Побежали татары, как листья осенью
Под напором ветра с ветвей летят,
На чужой Земле обморозившись,
Врассыпную в свою Землю вспять.
Лишь кричат вовсю:
- Пощадите,
Не придем сюда никогда, не губите!
А Илья их бьет, да твердит им вслед:
- Никогда назад вам возврата нет,
Получите урок за обиды злые,
Не топтать вам наших полей,
Не губить вам русских людей,
Нивы наши не жечь золотые!
Калин-царь летел как весенний пух,
Пригубил Илья за победный дух!