Мать, тайком от отца, крестила всех детей. Церкви в Плотаве давно не было. Купол снесли, и приспособили ее под клуб. Ребятня фильмы смотрела,а взрослые еще и на собраниях активничали.
Вместо крещения, младенцев теперь - погружали. Бабка Горбовчиха и окунула меня в простое корыто с водой, читая молитву и крестя.
«Дитя надоть захлебить, закрепить»,– толковала бабка и совала в рот хлебную соску.
Мать соглашалась: «Знаю-знаю. Прежде груди в рот нажёванный хлеб в тряпице давала».
Летали над Землёй первые спутники, а надо мной мать читала заговоры:
«В окияне - море есть серый, бурый камень, на сером буром камне сидит стар матер человек, держит в правой руке железный молоток, бьет-побивает, крепкие слова прибивает».
Шепчет мать, а я только мышонком попискиваю.
«Я, рабица Божия Татьяна, помолюсь и покорюсь: ты стар-млад человек, бей, побивай, мои крепкие слова прибивай. Возьми тридевять ключей, отпирай тридевять замков, положи мои слова, запри и замкни, снеси бурый камень, чтобы люди не знали и рабы не слыхали» .
Читала мать, да в бане парила – приговаривала: «В чистом поле - сине море, в синем море – синий камень. На синем камне сидит Мать Пресвята Богородица. Мать Божья Богородица, не спахивай, не смахивай в лесу копоти, с моря морской пены; спахивай, и смахивай с рабы божьей Татьяны все страсти, все уроки, все опризоры, все оговоры»
Такой простой была вера в Слово, в травку природную, в зори ясные, в печку русскую, что отступила моя немощь и хворь. Выправлялись и дети, которых к матери приносили.
Брала дитя на руки, осеняла крестным знамением и до трех раз говорила на зорю: «Зоря Марья, зоря Дарья, зоря Марианна, возьми крик с младенца денной, полуденный, часовой, полчасовой, унеси ты в темны леса, в круты горы». Обращается к печке: «Матушка-печурка, тебе на стоянье, а ангельской душеньке на здоровье. Во веки веков, аминь».
Росла девчонка Таня. Мать нам с сестрой Марусей «сказывала про старинку».
Вот прибежали мы из рощи березовой, что за огородом, принесли цветы фиолетовые, сладко пахнущие – кукушкины слёзки. С солнышком встали, гусей отогнали на озеро Томское, ну а как мимо качелей в роще пройти? И покачались «до неба», и цветы сорвали.
«Вы, девки, ранешнего - то и не знаете ничего».
Мать раскатывает тесто на бублики, которым еще предстоит сначала пухнуть, потом обвариваться в кипятке и только потом, ровненькими и глянцевыми, выпекаться на листе в печи.
Примащиваемся за стол поближе к лепешкам, да сметане. Набегались, хоть и утро еще, слушаем про «ранешнее», уплетая за обе щеки.
- Наряд кукушке мы под Вознесенье шили.
Мы перестали жевать, переглядываемся с Марусей: «Как мы, мамка была что ли? Мы тоже в одёжки кого только не одевали». Но – кукушку…»
- Баба позыватка, старуха вдовая, молодух и девиц собирала в просторну избу шить наряд для кукушки. Мужиков не пущали.
- Вы прямо платье что-ли ей придумывали?
-Рубашку, сарафан, да платок. Находили в лесу кукушкины слёзки, вырывали с корнем пару стебельков, али один, но с раздвоенным корнем. Обряжали в наряды и обвивали лентами.
- А рубашку цветастую шили?
-Только белую рубашку и темный сарафан. Вдовица она. Ей мужа не достало.
- И куда вы ее девали потом, наряженную - то?
- Девки на березке свивали колыбельку, бросали платок, а на него клали энту кукушку. Обвешивали её крестиками. В лес уже и парни с молодыми мужиками приглашались. «Кумились» - обменивались платками, крестиками нательными, хоровод водили:
Кумушка, голубушка,
Серая кукушечка;
Давай с тобой, девица,
Давай покумимся!
Ты мне кумушка -
Я тебе голубушка.
И были ить потом, как родные. Которы – и на всю жизню.
-.А кукушка так, на ветках, и оставалась?
- Да нет, делали схоронок. Ямку выкапывали, лоскутками и ленточками обряжали, да засыпали кукушечку землей.
До новых берез,
До красной зари,
До новой травы - прощалися.
Видя наши глаза, уже со слезами наготове, мать рассказывает свое «ранешное» дальше:
-Вертались потом. Воскрешали. Дней через десять, вымали из земли, садили на ветки, да песни пели.
Кто чо припас, тем и одаривал друг друга в хороводе: бусами, платками, кисетами для табаку нюхательного.
- А потом с травкой-кукушечкой что было?
- Молодухи в деревню несли, хранили на счастье. От размолвок между супругами оберегала.
Октябренок Таня и пионерка Маруся долго спорили потом, годится ли это «ранешное» в доме держать? Но в лес сбегали, песни попели, «кукушечку» обрядили, да потом в доме припрятали.
Чтобы мамка на тятю не ругалась. Размолвки – зачем они в доме-то?
Пусть лучше мамкины песни звучат. Хоть и грустные.
За лесочком засияло.
Там черный ворон прокричал.