ххх
Если я пишу Вам стихами,
Значит, в Вас что-то есть такое,
От чего мне хочется петь?
Если мне хочется петь для Вас,
Значит, я услышала Вашу музыку?
Звучала флейта, и я подумала,
Что Вам холодно.
Но, может быть, я просто выдумщица?
ххх
Вчера Вы сделали мне больно,
И даже ночь была не в силах,
Эту боль заговорить.
И потому, мне захотелось очень…
Научиться мудрости у утра –
В невозвратности к обидам вечера.
Научиться щедрости у солнца -
Обнимать Вас ласково за плечи.
Научиться лёгкости у ветра –
Голову Вам ветрено вскружить!
Научиться терпкости у хмеля –
Золотом вина Вас опоить.
Научиться, научиться,
Глубине колодца в полдень,
Со звездою голубою,
На тускнеющей воде,
Чтобы Вы могли напиться
Мной из этого колодца,
Как ковшом к губам горячим
И сказать «спасибо» мне.
Научиться у Вселенной
Бесконечности пространства…
ххх
Приди ко мне листочком Панацеи,
Я гордость, как проказницу, уйму…
От тебя голове моей тягостно,
Словно, раненой сини,
Набухающей, алыми пятнами.
Я рисую тебя набело,
В сотый раз,
Чёрным углем по белому ватману.
Смоляные разливы волос,
«Очи чёрные»…
Усмехается чёрный ус,
Слово нужное, не домолвлено.
Утончённую бледность лица
Глажу левою…
И прощаю тебя до конца –
Чёрно-белого.
ххх
Когда-нибудь сойду к тебе я Вегой,
Иль прозвучу Токкатой ре минор,
А может быть, растаю дымкой нежной,
Иль сладким обожгу вином.
Когда-нибудь звездой Двойною,
Взгляну в прекрасные твои глаза…
Иль обниму тебя морской волною
И зазвенит во мне – твоя Звезда
ххх
Я предчувствую все
ваши долгие письма
От картинки конверта
до подписи «Ваш»…
Завтра осень сорвёт
эти бедные листья
Со злорадной улыбкой
сломает мой карандаш.
Будет нечем ответить
на ваши «Я ждал, этот приступ печали»…
Он пройдёт – это миг,
что бывает под вечер.
Я как осень, сорву
с ваших писем печати,
С обращённой в себя, улыбкой,
-Я знала, отвечу.
ххх
На невидимые раны
«Соль Земли» посыплю густо.
И обманывать не стану,
Что не больно мне, не грустно,
Как чужих стихов кристаллы
Разъедают язву чувства…
Да, обманывать не стану,
Солью лечатся в Искусстве.
ххх
Как по морю, сжавшееся в льдинку,
Сердце вдруг готово расколоться.
Как по горным высям, сердце вольной птицей,
Вдруг готово в облаках исчезнуть.
Как по звёздам, мягким воском оплывая,
Сердце вдруг готово капать в бездну.
Как по солнцу –
Стать зелёной веткой.
Как по Вечности неотвратимой,
Сердце вдруг готово стать Планетой.
Так по чувству маленького человека,
Вдруг тоской наполнилась вся жизнь,
Как по солнцу, как по морю,
Как по высям горным, как по звёздам,
Как по Вечности, в которой чувство вечно?
ххх
А мне нравится твоя дикость – горная.
Твоя песня вольная и осанка гордая.
Взгляд пронзительный, белый ряд зубов
И от них хмельно бродит в жилах кровь.
Руки смуглые на родной земле,
Нежность белую подарили мне.
ххх
Снега белые листы
обозначились.
А на них, лишь я, да ты
отпечатались.
Завтра кто-нибудь пройдёт,
остановится.
Прочитает и поймёт:
пишет молодость.
ххх
Зачем спешишь узнать запретные
Души трепещущей излучины?
В них чувства есть, но безответные,
Боюсь, они тебя измучают…
1978г.
ххх
Вы взглянули безобидно так, - притворщик.
А в глазах уже сверкнули – ночью
Искры Божьего огня, или просто
От неонового фонаря, блёстки?
Я Вас под руку взяла – скользко…
Начинались так дела скольких
Любований иль всерьёз? – Знать бы.
Нам дышал в лицо мороз, жадный,
До тепла в груди моей, Вашей
Батареям не согреть озябших
Пальцев, без тепла души глубинной.
Юность порхнула на миг – голубиной
Чистотой для Ваших крыл – жёстких
Кто Вы, сокол или гриф – для мёртвых?
ххх
Я разговариваю с Вами по ночам,
То ласково, то зло и грубо…
Но доверяюсь только тем словам,
Которым отдала бы Вас, как друга –
Нежнейшего, за бледность возле глаз,
Грубейшего, за дерзостность объятий.
Я Вам скажу: - Вы мне измяли платье,
Мужик! Я обожаю Вас.
ххх
Как много чувств, попробуй, разбери их!
Вот я вошла – Вы вспыхнули, как алый мак.
Вот я взглянула Вам в глаза и ах!
Сама алее самой алой розы
ххх
Целовать мои губы – разжигать жажду,
За поцелуй – бессмертное слово.
Вы целовали бы, я знаю,
Вы, единственный, к ним готовы.
Но с каждым, словом поцелуй горячей –
Клеткам живым суждено сгорать,
Чтобы звенел в сих словах ручей –
Жаждущих утолять.
Когда догорит последняя клетка,
Готовы последний глоток испить?
Ведь вместо влаги – горечь пепла,
Жажду мудрости утолить.
ххх
После ночи бессонной
Голова не клонится.
После ночи новогодней
У меня бессонница.
Первый день что принёс,
Радость и удачу?
В первый день беспричинно
О тебе я плачу.
1.01.1979г.
ххх
За полночь, но мне не спится –
Боль от напряжения в висках…
И пока четверостишье не родится,
Мысль со страхом будет биться
Птицей, даже в ласковых руках.
19.01.1979г.
ххх
Рассчитали всё? Как просто
Даже показались мне логичными
Встречи с чувствами вторичными
И общенья царственную роскошь
Как манто из меха сброшу
В лёгкие, волнующие строчки.
«Хотя бы ночь одну»…
А утро будет розовое
И звёзды побледнеют от доверчивости
Вы не успеете с небес луну
Достать и даже розами
Украсить мои волосы.
Вы так же сверхизменчивы
Во всей житейской быстротечности,
Как миллионы миллионов,
Кому важней расчёт…
Вы рассчитали всё?
Мне нужен звездочёт.
ххх
Не сочтите за гордость, дерзость
И что выше держу свой нос.
Просто чувствую неизбежность
Пробужденья от сладких грёз.
Не зовите осою, лгуньей
И что руки мои, как лёд,
Просто сердце гудит, как улей
А любовь моя – дикий мёд.
ххх
Не видевшая Венеции,
Мечтающая о ней,
Как сладко забилось сердце
От слова – весны нежней.
И стыдно за ложь с надрывом,
Где не над чем страсти рвать.
Мечтающая о Париже,
Я буду о нём тосковать.
Влюблённая в ритмы испанцев,
Я жизнь их на сцене открыла
И в пьесе «Дикарь» Алехандро
Касона, я Пабло любила.
ххх
Ах ты, осень, колдунья печали,
Да чешуек шурши золотой,
Головами рябины качают,
Возвращаясь с пирушки лесной.
Ратью клёны стоят в кольчугах,
Всё берёзки им в белом грезятся
И спадают с небес жемчужины
Тёплым дыханием месяца.
1970г. Октябрь.
ххх
Золотое, с малиновой ниточкой,
Синевой облаков прошитое,
Умывалось в вечернем озере
Небо, за день дождями испитое.
Зорьке рученьки мыло, ноженьки,
Длинны волосы распускались,
И смотрели на них берёзоньки,
Красотою их любовались.
1971г. Август
ххх
Нарисуй мне коня крылатого
Акварелью и очень красного,
Чтоб бежал он за белым облаком,
Уплывающим, словно, парусник.
А потом, нарисуй мне Вечность:
Бархат неба – звездами засорен…
И музыку распиши на Пути Млечном,
Которой встречал нас Бетховен.
ххх
Весна приходит к нам любимой девочкой
И в незабудках глаз её, таятся грозы.
Приносит первый поцелуй, влетает ласточкой
В смутно-томительные грёзы.
Приходит осень любящею женщиной,
Целует терпко, ждёт до увяданья листьев.
Приходит осень грустью песенной
Путь журавлям, собою выстлав.
ххх
Я непростительно себя вела,
Умея Вас простить и, может быть, понять…
Себе – позволила грустить,
А Вам – обнять и целовать
Меня, ведущую себя
Так непростительно, что, Боже мой!
Ушла с улыбкою домой,
Которой Вам не разгадать.
ххх
Непонятна нам эта Тайна,
Но живёт в нас Джонатан-чайка.
И зовёт нас опять к полёту,
Отделяя Душу от плоти.
В глубину, как в голубизну,
Кто с разбегу, а кто с размаху
Вниз, как в высь?
Кто-то скажет: «Какого маху
Задала эта бедная чайка»?
Не жалейте, я не с отчаяния
Ветру крылья навыворот ставлю.
И не бойтесь, я – так летаю.
ххх
Перед отъездом заходила в церковь…
«О, Господи, хочу любви взаимной.
Дай силы мне на новую любовь…»
А на щеке Марии кровь.
Ей тоже было очень больно.
6.07. 1982г.
ххх
Где взять слова новее старых
И выразить любовь мою?
Стою перед окном, курю…
Пойду собаку прогуляю…
А ты с другой, я это знаю…
А я ни с кем. Тебя люблю.
17.07.1982г.
ххх
Сегодня светлая ночь,
А месяц совсем ещё мальчик.
Сможешь ли мне помочь,
Милый лжец и обманщик?
ххх
Мне хотелось как всем – своего!
Угла своего, работы, детей
От мужчины, которого бы я своим назвала…
И случилось всё так, как хотелось.
Угол свой и ребёнок
От мужчины, которого я своим назвала.
И всегда было много своей работы…
Но не стало своей свободы.
Я сказала себе: «Ты свободна»…
И вот уж другая зовёт своим
Мужчину, которого я своим называла,
И сын для другой подрастает,
И она называть его будет своим.
Угол свой предоставила тем,
Кто нуждался в нём более, нежели я…
И только работы своей много есть, как всегда.
ххх
Я вымыла пол и включила ёлку,
Я ждала вас в назначенный вами час…
Таракан пробежал, и шаги чьи-то смолкли,
Огонёк сигареты моей угас.
ххх
Миллионы невидимых тварей
С громким именем «вирус»
Скрутили меня, смяли,
Нежней, чем ваше молчанье.
И чтобы с ними бороться,
Я вспоминаю ваш голос,
Горячую свою голову от ладоней
Отрываю, словно тяжёлый колос
С земли – в жёрнов!
Мелитесь, мысли созревшие:
Мука нужна Золотому горлу,
Мука нужна Живому сердцу!
ххх
А сначала ведь пришла – верность,
А потом слегка прошлась – ревность,
А за ней с ломаньем рук – нервность,
А сначала ведь была – верность!
ххх
Земля от солнца отвернула
Восточное свое лицо,
И холодом в него дохнула
Вселенная, и, как яйцо
Кукушки, запестрело небо.
Возьму его в своё гнездо
И выкормлю птенца, ведь хлеба
Не жаль, лишь пелось мне бы
И виделось твоё лицо.
ххх
За окном синеют сумерки,
И глаза - синее воздуха.
Я приду в минуты отдыха –
Легкокрылая из сумрака…
И в окно, от сини позднее,
Постучу рукой несмелою:
Помоги мне, небо звёздное,
И кольцо с душою белою.
«Отворите,- у окна кричу, -
Лёгкого не бойтесь бремени!
Невесомую во времени,
Душу лёгкую впущу…»
Но окно теплом не светится
Синеглазого поклонника,
Отойду от подоконника,
Под весёлым взглядом месяца,
Молодого, утончённого…
Вольной волею объятая,
Так гуляй, душа бездомная,
Так катись, кольцо проклятое!
ххх
Всё живое рождается с болью…
В тот день ты ещё не родился,
Лишь замысел был невольно
Ниспослан мне белой птицей
В сад запущенных чувств,
О,прозрение!
Так за гордость дают испытание
Боги – одежду рабыни, презрение
И всеобщее непризнание!
Когда зарождался образ,
Что похож на испанского гранда
(Не хватало плаща и шпаги),
Я от боли пела: «Гранада…»
И: «Хочу быть твоей Доной Анной».
Я смотрю на тебя из будущего,
Взглядом прошлое осветив,
Но не вижу, а только прислушиваюсь,
Чтобы верный схватить мотив.
Ты похож на испанского гранда,
Вспыльчив, словно стрела из лука…
Целую руки твои в шрамах
«От шпаги». В глаза целуют к разлуке.
Утром пили мы чёрный кофе.
Наваждение – очарование…
Утончён был твой нервный профиль
И капризно губ очертание.
Апрель 1978г.
ххх
Сама рассорилась, растаяла,
Сама себе и спрут и ангел.
И сети тонкие расставила
И в них – затравленною ланью.
А вам такое не дано,
«Мой ласковый и нежный зверь».
И горек кофе и кислит вино
И всё вы смотрите на дверь.