Великолепен ледяной дворец, роскошен!
Своим величием на дивный храм похож.
Еще недавно был он Осенью заброшен,
Но с первым снегом стал и светел, и хорош.
В багете белом совершенные картины,
Фарфор изысканный – палитра волшебства.
Лепнина чудная, богатые гардины –
Всё в ярком блеске накануне торжества.
Идут последние приготовленья к балу.
Безумной пышности опять дано добро:
Скульптуры мраморные украшают залы,
И драгоценных гобеленов серебро,
И голубой паркет с серебряным набором,
А в синих окнах и прозрачных куполах
Цветной хрусталь играет солнечным узором
И отражается в огромных зеркалах.
Трепещет свита. Ей приказано быть в белом.
Молчит в напудренных завитых париках,
Склоняясь почтительно в поклоне оробелом.
Все хороши в атласе, бархате, мехах!
На самоцветы лишь не надо разрешений.
Опал и жемчуг, аметист и бирюза,
Аквамарин, сапфир – изящных украшений
Кругом так много, что их свет слепит глаза.
Метелей скрипки вдруг запели беспокойно,
На время нрав смирил неистовый Буран,
И жутковато зазвучал, но чисто, стройно
Его красивый фантастический орган.
Под эти мощные и грозные аккорды,
Одним дыханием своим сводя с ума,
Высокомерной королевой, гордо, твердо,
Вошла не гостьей, а хозяйкою Зима.
Подбита мантия серебряной лисою,
Под ней парча переливается, как ртуть.
Зима сияет ослепительной красою,
Но кто решится на красу её взглянуть?
На бледный лик её под редкостной короной,
Что бриллиантовыми звездами горит.
И страшен тот, кто рядом с царственной персоной, –
Седой Мороз, её извечный фаворит.
Не пожалеет он ни юноши, ни девы
За опрометчиво неосторожный взгляд.
Свиреп и лют хранитель сердца королевы,
Пронзит насквозь его клинок – смертельный хлад.
Сперва кружат в старинном танце величавом,
Потом веселье в буйный пляс бросает всех,
И нет конца несчётным шалостям, забавам,
И шелестит, сменяя шёпот, колкий смех.
За балом бал… Но власть Зимы недолговечна.
Наступит снежному могуществу конец,
Когда Весна своей улыбкою беспечной
Расплавит сказочный сверкающий дворец.