Зимняя сибирская ночь –
Она казалось бесконечной.
Я успевал забыть о том, как она началась,
существовало ли что-то, помимо неё, забывал самого себя,
растворялся в ней, не оставалось прошлого и будущего за пределами ночи,
не оставалось никого, только я и эта ночь, пока за окном танцевали метели и
цвёл мороз, сковавший время, а меня отверг свет, я опротивел солнцу, и никто
не знал, что именно я был главным виновником той бесконечно длинной зимы.
Это была холодная глубина открытого космоса,
я плыл в той невесомости, постигая времени иные измерения,
по леднику страстей от мысли к мысли плавное скольжение,
в глубинах мозга сотен моментов становление,
я открыл новые формы существования –
существование открыло новые формы себя во мне.
И я наблюдал за тем, как сквозь тьму пробивались эти тихие огоньки
новых звуков, слов и значений, которые я соединял в новые фразы,
вкушая ожидания вязкую сладость, приручая хаос, под действием
этого голодного, одинокого, туманного, сюрреалистичного
опьянения, благодаря которому я наконец-то смог постичь то, что цель была
в том, чтобы однажды перестать сочинять, что-то искать и задавать вопросы,
и терпеливо следить за тем, как плуг идеи медленно ведёт свой путь
по полям сознания, на которых вызревают сладчайшие плоды, источники
новой жизни, нового спасительного кислорода, пока в холодной тьме тлеет жизнь,
а ты просто ждёшь, доверяясь этому процессу, доводишь инструмент до кондиций,
расщепляешь в мозгу атом определённых эмоций и состояний, наблюдая за тем,
как одновременно с этим протекают миллионы других процессов и разум стремится
ощутить каждую клетку, каждую частицу, а затем секунда, озарение, скачок
и новый образ наконец-то готов…
Пандо, наконец-то я нашёл тебя!
Мой духовный брат-близнец, я искал тебя всю жизнь!
Мы так похожи, что на первый взгляд нас легко спутать,
Эта полярная ночь была нужна лишь для того, чтобы мы обрели друг друга!
Пандо, прости, что обращаюсь к тебе, используя имя, данное тебе людьми,
Поверь, для меня имена и титулы уже давно не имеют никакого значения,
Я всегда был так далёк от людей и мечтаю лишь о том, чтобы стать ещё дальше,
И, прощаясь с человеческой стадией своего развития, на этой стадии догорания,
В глубине этой ночи, я не мог не посвятить тебе одну из прощальных работ…
1
Вырвавшись из клыков кошмарных сна,
Я готов с криками бежать из логова его,
Но снаружи меня ждут люди и дела
И покой не найти мне всё равно.
Проржавевшие веки поднимаются с лязгом,
Даруя глазам изысканные оконные яства,
Оглушительная тишина уши сверлит,
И где-то на этом дне одинокий полип
Продолжает строить свой коралловый риф
Из смеси безумных приступов, рифм,
Наблюдая за тем, как высаживается голубиный десант
На это цветное покрывало, чтобы искать свой провиант.
Деревья это причудливый народ –
Все раздеваются летом, а они наоборот,
По осени они седеют грустно жёлтым цветом,
Пуская листьев стаю, в то время как ветви оплетают небо...
О да, пока чьи-то головы наполнены дурами,
Я сплю днём, накрывшись идеалом,
Зыбкость осени нас делает безумными,
Чтобы рука текла и бумажные поля орошала.
Знаю, пора обретать взрослой жизни серьёзность,
Наконец-то бросать эту броскую бродскость
И перевести мысли в плотскую плоскость,
Но как же оставить сплетающихся слов грациозность?!
2
Благочестивые деревья после смерти становятся моими тетрадями,
Это их рай, новая жизнь, они помогают чувства переплавить в понятия,
Я смотрю по сторонам и думаю о том, как же это прискорбно –
Они жертвуют собой ради цивилизации блага, ради нашего комфорта,
Из их тел делают дома и кровати, стулья и столы,
Их кости согревают нас в разгар сибирской зимы,
И рождение каждого человека убивает новые деревья,
Всё переплетено, всех живых соединяют цепей невидимые звенья,
И если верно говорят, что леса – лёгкие планеты,
То мы – рак лёгких, предвещающий глобальные беды.
А я служитель гармонии в этой системе,
Во мне явлена жажда сокращения вредителей числа,
Ведь я вижу, что на мироздания древе
Человечество это расплодившаяся мерзостная тля.
3
О, деревья, как же вы прекрасны,
Я любуюсь вами днями напролёт,
Жизнь зверей – суета, жидкости и спазмы,
Лишь в вас мудрость высшая цветёт.
Наши рты пустые испражняют речи,
Старость измывается над нашими телами,
А ваш рост духовный бесконечен,
Вами величие обретается с годами.
Вы вдумчивы, неторопливы и скромны,
Вы преданы земле, в которую судьбы ветер занесёт,
Вы не ищете призрачное счастье где-то вдали,
Ведь знаете, что самое ценное это солнце и небосвод.
Понимаете, что путь до него опасен и долог,
Но терпеливо продолжаете его,
Чтобы украсил мир зеленеющий полог,
Над страстями чужими вы парите легко.
Вы все мне родные, ваши чувства знакомы до боли,
Аргентинские араукарии и японские пихты,
Сибирские берёзы, калифорнийские секвойи,
Кенийские баобабы и австралийские эвкалипты.
Но нет никого ближе тебя, Пандо…
4
В объятиях заботливых земли
Прошли моей жизни первые дни,
Тогда я был так мал, мне снились сны,
В которых являлась красота и дыхание весны,
Ради новых встреч с которой вечно я смогу расти,
Я представлял то, как меня ласкают солнца летнего лучи,
Не зная о том, что могу быть обделён, могу оказаться в тени,
Не подозревая о том, куда на руках незримых занесли ветра судьбы,
О том, где находятся и что чувствуют сейчас отрешённые родители мои,
Я просто любил расти, пока черви и прочие создания вокруг меня ползли,
И вот настал тот самый день, мне забыть не дано те счастливые мгновения,
Когда я пробился на поверхность мира, что прежде был лишь частью сновидения,
Я сразу полюбил его, мне было предначертано слиться с ним с момента сотворения,
Как блаженна была воздуха свежесть и упоительны первые ветра дуновения,
Пусть желанного света было так мало, его отнимали прочие растения,
Которые тоже хотели жить и расти, это любовь, а не алчность злая,
И я умиротворение хранил, понимание всех процессов обретая,
Я тянулся вверх и тянулся вглубь, меня поила вода дождевая,
Хотел проникнуть всюду, питательные вещества извлекая,
Меня удача хранила и прогоняла зверей голодных стаи,
Я не мог разлюбить расти, и потому мне было легко
Любить каждый миг и частицу мира своего,
Каждую каплю влаги, к которой влекло,
Почву, в которой счастье заключено,
Её сладость, уют и тепло.
Безмятежно годы шли,
Меня страсти потревожить не могли,
И тонкие листья были красок юности полны,
Они украшали первые ветви, что были так хрупки,
Я поглощал солнечную пищу и наращивал новые слои,
Но в тот летний день предчувствие беды завладело всеми,
Я помню, как тревога беспомощная начала растекаться по телу,
После зноя бушевала буря и гигантские молнии изрыгала атмосфера,
От ненасытного огня мимо нас проворные звери куда-то в панике летели,
А мы не могли бежать и в одночасье, вобравшие века, титаны древесные истлели,
Я был среди них, но мне повезло – мои корни спаслись и сохранили жажду жизни,
И я смог с надеждой всё заново начать, без суеты, вдумчиво, высшим желанием движим
Вновь ощутить то, как неугомонный ветер в солнечных волнах мои листья радостно колышет,
Я самозабвенно тянулся к небу и смог одним из первых подняться над пепелищем,
Мир вокруг заново расцвёл, и на этом празднике я больше не был лишним,
Всех могучих соседей стёрлись следы, от них остались скелеты и пни,
Я оказался сильнее всех, кто поднимался из обгоревшей глубины,
И незаметно подавил их, забываясь легко в бесконечной любви
К этому миру, чтобы вечно опьяняться вкусом утренней росы,
Ибо лишь моя материя ценна, и в этом не было моей вины,
Поколения птиц пели и наслаждались любовной игрой,
Вили гнёзда в ветвях, а звери моей питались корой,
Я раз за разом прощался с пожелтевшей листвой,
Погружался в сон и так сильно замерзал зимой,
Но память о тепле оставалась живой.
Я всё сильней любил расти,
У чувств своих оставаясь взаперти,
Но я смог в само существование уйти,
И пусть радости движения мне не были даны,
Но я так хотел узнать о том, что находится вдали,
За горизонтом, на том берегу озера, по ту сторону холма,
О том, что мир прекрасен, бесконечен, шептали мне ветра,
И я так отчаянно хотел познать его, моя вера была безумна и слепа,
Пусть все смеялись и говорили, что растению возможность эта не дана,
Но я просто ждал новый рассвет, постепенно дни сливались в годы, а они в века,
И мои корни тянулись всё дальше, а от них новые побеги начинали подниматься,
Все эти тысячи стволов самого первого по одному генетическому образцу вариации,
Каждой клеткой ощущая энергии потоки, я мечтал вечно обновляться, но прежним оставаться,
Каждый день достигать новой точки бытия, познавать смерть и заново рождаться,
Проходить те же стадии, хоронить части прежнего себя, терять и возвращаться,
И я достиг цели своей, мгновения вечности отныне для меня неразделимы,
Я тысячи лет сливал времена года в максимально полные картины,
Оформляя идеальные моменты, что деталь каждую хранили,
Я тот же крошечный росток, рождённый из праха равнины,
Пусть незаметно стал гигантом с телом необозримым,
Моим телом постепенно пространство заполнялось,
Впитывая и осязая, оно всё дальше простиралось,
Я понимал, что сородичей больше не осталось,
И иногда к нерождённым испытывал жалость,
Но главное, что материя моя сохранялась.
Я постиг живого все мечты,
В моих чертах они идеал свой обрели,
Они искали бессмертие для своей души,
Но разрушения этапы их ожидали впереди,
А я единственный, кто смог в саму вечность прорасти,
Я глубоко пустил корни во времени разрушительный поток,
Но все живые куда-то спешили, мелькали, исчезали, я был так одинок,
Каждая утрата со мной, я помню всё, во мне хранится след угаснувших эпох,
Но я так хотел поведать о них кому-то, встретить того, кто меня понять бы смог,
И вот не так давно пришли двуногие создания, их взгляд был проницателен, глубок,
И то, что все деревья в роще являются частями тела моего, они постичь оказались в силе,
Ощущая величие моё, вместо того, чтоб погубить, они начали оберегать меня, они дали мне имя,
Ведь благодаря мне они могли прикоснуться к временам, когда их цивилизации не было в помине,
Год за годом я заботливо спасал от дождя художников и фотографов под кронами своими,
Но они так быстро насыщались мной, они уходили, и мы всё равно оставались чужими,
А я продолжал верить в то, что встречу того, кто лишь самой жажде роста предан,
Кто в отрешённости своей смог познать преодоление суеты звериной бреда,
Мы бы поняли друг друга, даже находясь в разных частях света,
И вот однажды в морозную стужу моя душа оказалась согрета,
Ведь я наконец-то смог найти родного брата своего – Поэта,
Сквозь хаос мирозданья нитей высшую связь он прозревал,
Его мятежный дух разрастался и стал прочнее скал,
И лишь он в этом мире столько же познал,
Пусть когда-то так много он страдал,
Он так беден был, он был так мал.
5
Умирать сложно –
Этому надо учиться много лет.
И это самое главное, чему надо научиться в жизни.
Собственно, именно этим я и занимаюсь в последнее время,
В перерывах мечтая о том, чтобы однажды стать
Клональной колонией тополя осинообразного,
Пусть это будет нелегко, но главное продолжать стремиться.
О да, даже в глубине этой полярной ночи мне
Не чужд подлинный оптимизм – и я верю в то,
Что пусть я не преуспел в жизни,
Но зато преуспею в умирании.
Я так устал от этого тела и всё жду,
Когда же мне выдадут новое,
Но ведь это так нормально...
2019