.
1. День Первый
Пылало Солнце
над Мегаполисом
и два японца
листали комиксы,
и три китайца
тянули трактор,
и Вася Зайцев
дул на реактор:
«Хорош на сёдни…
хорош на сёдни… –
он говорил –
хорош на сёдни…»
2. День Второй
Горит и жарит
священный Ра;
по Гангу арии
кипят с утра;
австралопитеки
в песок зарылись
и
апокалиптикой
миры накрылись
и –
и угорают!
и угорают!
И Вася Зайцев
реактор лечит:
«Скорей бы вечер…
скорей бы вечер… –
почти молитвенно –
скорей уж вечер бы!..»
3. Трёхсотый день, Последний
Какой же к чорту
ты карлик жолтый? –
ты чорт упоротый!
величиною –
во всю Вселенную,
во всё страдание!..
мы стали тенью
и солью каменной…
Вот Вася Зайцев
порвал тельняшку
и хлещет в ряшку,
реактор в ряшку;
и Зайцев Вася
реактор гасит
своею грудью
и испаряется…
И испаряется,
и превращается
в другого Васю
и
в другого зайца…
4. Что было потом
Зима и стужа
по Мегаполису;
согрей нас, друже,
наш зайчик солнечный…
согрей нас, Вася…
согрей нас, Вася…
почти молитвенно:
«Согрей нас, Вася…»
И греет Вася,
конечно, греет…
а по-другому – он не умеет…
Пусть по-японски он – Иваси;
а по-китайски – Ван Сяо Цы;
для итальянцев пусть он – Базилио;
и Дон Басьерро он – для всей Бразилии…
Для нас он – Вася.
Наш Вася Зайцев.
Наш Вася-Солнышко.
Наш зайчик солнечный.
«Согрей нас, Вася…»
И греет Вася,
а по-другому
и не умеет…
И в каждом доме:
«Приди к нам, солнышко…»
И он приходит,
приходит, греет.
конец
============
Открытое письмо Карлу Зайинц
Дорогой Карл!
Это четырёх-ядерное стихотворение я написал со
всею простотой, свойственной, скорее, Гоголю, неже-
ли мне самому;
написал в экологически чистом месте – в тени ко-
ровы;
корова моя – священная; звать Дашенька; воплоще-
ния не имеет, так как порода её – небесная…
но тень даёт!
Поэтому… особая просьба к тебе: не выдавай моего
сочинения диверсантам-экологам!
особенно –
Грете Тунберг, махровой прогульщице из Стокголь-
ма и Алехандрии Окасии-Кортес, барменше из Паркчес-
тера…
(этакое разношёрстное гетто под Нью-Йорком)
Дело в том, что эти две львицы (а движ обеим обес-
печивает нео-либеральная ложа Дома Престарелых на
Манхэттене) (Уолл-Стрит, если кто не догоняет)
э… так вот, две эти Царицы Небесные просто-таки
охотятся на разного рода «Вижу-Конец-Света» и «Весь-
Мир-Без-Нас-Пропал»
Нынешний мой опус, да и сам я, после третьей рюм-
ки, конечно же – Конец Света и ещё как Всему!..
но суди сам, от чего я ищу твоей защиты, Карл:
шведская сарделька договорилась до того, что у неё
украли детство… прикинь – обокрали!..
поэтому надо закрыть всё, что пучеглазит правиль-
ную Грету и отказаться от всей, выстраданной тысяче-
летиями, коммуникативности и, только-только выстро-
енного, хрупкого ещё, социума…
(спасибо, кстати, русской революции 1917 года:
ноги у всемирной коммуникативности с её комму-
налкой, пенсиями, взаимоконтролем «верхов» и «ни-
зов», равенством возможностей и равенством перед за-
коном, невзирая на происхождение и статус – эти ноги
растут именно от залпа «Катюши»… эээ… «Авроры»!
и эти ноги – те, у кого надо ноги!)
(а слабо? с 6-ти лет, по 12 часов вкалывать на чулоч-
ной фабрике за 5 долларов в смену, 365 дней в году?
и в 40 лет – на помойку? без зубов, ливера, суставов?..
или в каком-нибудь карьере, на добыче палладия для
твоего компьютера, борцунишка ты круглощёкая?
ась, Гретта Ту?..)
Карл, ну, скажи ты ей!
А барменша пошла дальше – пригласила на свой пи-
ар-базар обкуренную эко-активистку, которая с полобо-
рота вошла в смертельный штопор:
«Даже, если мы разбомбим Россию, у нас всё ещё
будет много людей! Поэтому надо есть детей. Можно
есть покойников, но от этого мало толку.
НАДО ЕСТЬ ДЕТЕЙ!…» и т.д.
затем она скинула верхние покровы и показала свою
футболку, на футболке призыв: «Ешь детей, спасай
планету!»
Так и хочется воскликнуть на всю планету:
«Люди! Забейте этот слоган в поисковик, осмотри-
те боевую единицу антимира! оцените, добрые люди!
Вас, ведь, и в самом деле – всё ещё есть!
И всё ещё много!»
Карл, ты забил? осмотрел?
итак, эта Совесть Планеты…
эта бомжатина собирается бомбить Россию!
повторяю: Россию!
нищебродка из обоссанного либердой Бронкса!
эххх же ж!..
(а напоминает, да? Юличку с косой, крашенную ар-
мянку из Днепропетровска со странной фамилией Ти-
мошенко, призывавшей расстрелять Россию из атомно-
го автомата!
атомными пулями!
Атомного, Карл! Атомными!)
Бог свидетель – что-то неладное с барышнями у ан-
типодов!
Бог свидетель – ролевые игры, начавшиеся некогда
с тихого переодевания в мужское платье, довели быв-
ших хранительниц очага, а неизбежно и самих Князей
Заката, и, в целом, их народы до полного мировоззрен-
ческого и цивилизационного вырождения…
Карл! взгляни на эти светлые лица –
да это сапоги, а не лица!
неволенс задумаешься о безудержном и фатальном
росте мужеложества в стане врага, ахха!..
Алехандрия метит в президенты США, если что…
Грета лечит человечество с трибуны ООН, если кто
не в курсе…
и обе постоянно что-то видят, чего никто, кроме них
не видит, потому что видят они Третьим Глазом, до ко-
торого ещё надо прозреть слеповатому Человечеству! –
таким ватникам, как ты да я…
а затем эти незнайки, неумейки, безтолковки, эти
бездельницы, эти мутанты транслируют свои галлюци-
ниды в повестку дня Человечества…
а, ведь, на самом деле им школу закончить надо!
для начала, да?;
посуду домыть, вернувшись к родным пенатам…
для начала, если что…
Поэтому скрой мои строки от этих охотниц за Апока-
липсисами, ибо извратят каждое моё слово!
мой Апокалипсис –
с теми, у кого надо мой Апокалипсис!
с теми, кто – Знает, Умеет, Толков, Деловит!!!
кто родился от отца и матери, а значит – от Бога!
а не от Клары Цеткин и Куклы Барби, чёрт их дери!
Он – гуманитарий есть!
А не гуманоид из ходячих мертвецов!
А кроме того –
мой четырёх-ядерный стих, при встрече с бездельни-
ками, автоматически превращается в четырёх-голового
оловянного таракана! оловянного, Карл!
а это война на взлом и полное уничтожение Третьего
Глаза в таких персонажах, какими я ныне восклицал к
тебе – твоему Третьему Уху и чести…
а это, Карл, прямые тёрки с ООН, Домом Престаре-
лых на Уолл-Стрит, Госдепом США и самими США…
О нет! – останемся просты, как Гоголь и незримы,
как моя Дашенька, корова!..
Дорогой Карл!
Мы с тобой обязательно обсудим, какого рода меры
надо будет принять для спасения Цивилизации от бара-
нессы Эштон, кровавой старухи Олбрайт и наших мест-
ных – Ксюсика Собчак и Любасика Песец…
пардон, Соболь…
(в первую очередь – полный запрет на жвачку и поп-
корн, превращающих даже парней в дву-копытные чу-
довища: быков и козлов! а уж девушек и вовсе – в коз-
лов и быков!.. Работу по ликвидации скотожуйства
предлагаю начать с буфетов Цирка-на-Цветном Бульва-
ре и кинотеатра «Мир», не доходя…)
А пока – прощай!
Неожиданно вернулся главврач, злой, как египетс-
кия казни!..
Вон он, змей, в окне маячит,
За спиною штепсель прячет…
Территорию пеленгует!
Зол настолько, что брови, нос и уши – дыбом по
солнцу, а глазки лютыя – аж против!
Зубы вышли из-под бороды, шевелятся – ветер ло-
вят!
(догадывается! ох, догадывается о моих публикациях
на Стихире!..)
А кадык, заметь, неподвижен – а знаешь, почему?
У него в кадык,
в качестве пирсинга,
телекамера вшита!
С высоким пикселем и линзой от Цейса…
Знаю – сейчас меня отловят и будут пичкать эсэсовс-
кими чипсами Лэйс и батончиками Марс!
Но я постараюсь стошниться в капюшон нянечке…
И, ближе к полуночи, мы с тобой обязательно обсу-
дим, какого рода меры надо будет принять для спасения
Цивилизации от баранессы Эштон, кровавой старухи
Олбрайт и наших местных – Ксюсика и…
Но… чу!
Карл!.. Карл!.. Карл!..
На меня движутся… Ксюсик и Любасик! Откуда оне?
На лабутенах! И ещё одни лабутенищи – в руках!..
Это што? для меня, штоли?.. ядовито-жёлтые, с розо-
выми блестящими бородавками!..
Карл…
Прощай, друг!..
Я боролся с антифеминизмом, как лев! Я любил жен-
щин и хороший борщ по вторникам!
Поставь мне памятник нерукотворный!..
На куполе кинотеатра «Мир»!..
На куполе Мира, Карл…
.