Много лет терпели остяки Советскую власть,
А потом не выдержали, восстание подняли,
Даже если по капле прибывает в чаше вода
Переполниться чаша рано или поздно должна.
Осквернили красные их святая святых,
Ступили на остров посреди Божьего озера
И тогда поднялись разом все остяки.
Освободить хотели они землю от красных,
Хотели жить по своим вековым традициям,
Поклоняться своим земным и небесным богам.
Возвели они ледяную крепость на озере
И разбили первый местный красный отряд.
Подняли тогда войска в Екатеринбурге
И двинули их на север, на подавление,
Разбомбили остяцкую крепость с аэроплана,
Тем, кто остался жив, пришлось отступить.
Уходили одни на восток по верховьям рек,
А другие отступали на север в Надымскую тундру,
Преследовали их красные и уничтожали всех,
Расправлялись жестоко с каждым селением,
Подавить, уничтожить все очаги до единого!
Рассеяли они восставших от Оби до Енисея.
Лишь шамана на Водоразделе поймать не могли,
А он священную землю не хотел покидать,
Стал духовным вождем и народным мстителем.
Обходил западни он и пули его не брали
И махнули красные на него рукой,
Много ли навоюет он один здесь,
Может, замерзнет морозной ночью в тайге,
А впереди красных шла жуткая весть:
«Красные забивают восставших дубинами»
И никто не хотел к красным живым попасть,
Там, где красные проходили по белым снегам,
Краснели эти снега от остяцкой крови.
Вот командир отряда идет по селению,
Вытащили красноармейцы из чума раненого,
Подошел командир, в руки винтовку взял
И приклад опустил на голову пленного,
Дернулся тот от удара и навечно затих…
Не нравилось командиру отряда здесь воевать,
Считали праведной эту войну остяки,
Поднимались они каждым селением и становьем,
Не поймешь, где здесь фронт, а где тыл,
С какой стороны пуля к тебе прилетит.
Вспоминал он, как подавлял восстание с Тухачевским,
Там было проще все, выкатишь пулемет и…
А здесь ни дорог, ни противника перед тобой
И не привык он с женщинами воевать.
Стали красноармейцы злыми, как волки,
От холода и просто от страха смерти лютой,
Не готовы они оказались к такой войне.
Погрузили их ночью из казарм в теплушки,
А потом везли на санях и на нартах,
Никто не подумал о теплой одежде,
Нет у них маскхалатов и лыж,
Лишь приказ есть у них, подавить восстание,
Должны добывать они славу для Красной Армии,
Не отмыться доблестной армии от славы такой
И не понять, кому нужны эти снега и льды,
Сидели бы остяки в своих дебрях еще лет сто,
Ведь никому же они не мешали здесь,
Но оказались нужны Советам их земли,
Даже ничтожный остров на Божьем озере
И шли красноармейцы от становья к становью,
Проклинали они и остяков и Советскую власть
И алела остяцкая кровь на белом снегу.