Перечислю эту прилестную грязь,
Впитывая в себя её чистейшую сладость,
Проводя между людьми и нею связь,
Попутно вкушая чистейшую аморальность
Пороков своих и чужих,
При этом приписываю себя к лику святых.
На картине "Инферно" не найдётся мне место,
При виде меня погаснет роза Эмпирея.
Пожалуй, этих ехидных факторов достаточно,
Чтобы навсегда закрылись ненавистные врата Рая,
Что кажутся высшей почестью слепых,
Ведь, не видят они огней достойных иных.
Да, до описания грязи де Сада далеко
И до возвышении её, как Данте возвышал веру,
Но буду пускать грязь вере в глаза песком
И придам чувство реальности слепцу :
Не услышит он о преступлении и наказании,
Но увидит кровь на своих руках вблизи.
Чувства в веру верховную и её же правосудие- нет.
Стальная реальность серого, как небо мира,
Но даже в самой грязной душе есть просвет
И без самой сладкой и божественной для ушей лиры.