Два летних кресла, чайный столик
И абажур с поблекшей бахромой,
Забытый кем-то старый томик
С истертой надписью "Моей родной".
Грустит ветшалая терраса,
Бездомным псом к углу свернулся плед,
И ворон, в черном из атласа,
Устроил здесь рябиновый обед.
Осенний ветер треплет полог,
Серебряною ложечкой звеня,
Мешает смурь, ноябрьский холод,
Опавший лист и вечность бытия.
Всё повторится. Будет лето.
Осталось всего двенадцать недель.
Цветы на столе и томик поэта
Опять распахнет нам юный апрель.