Сколько лет назад это было -то! Точно не десять и не двадцать - поболее!
Спускаюсь как - то по лестнице в своем «панельнике», лифт не работает.
Между третьим и четвертым этажом вижу двух, жмущихся друг к другу маленьких девчушек. Почему - то у них напуганный вид. Наклоняюсь к ним спросить, что они тут делают, откуда они и нужна - ли помощь. Но не успеваю сказать и половину фразы как они в два голоса, с ужасом в глазах начинают не плакать, а блажить - "тетенька мы так больше не будем!"
Как вы не будете, начинаю было спрашивать я в недоумении, но они пятятся, словно черт от ладана и начинают орать все громче, начали выскакивать соседи, я попыталась объяснить в чем дело...
Это девочки с восьмого этажа, говорит одна из соседок, при этих словах неизвестная мне женщина расталкивает всех и тащит девчонок за руки на верхний этаж.
Сколько раз я потом ни сталкивалась с ними, они каждый раз с ужасом смотрели на меня, вжимаясь во взрослых или пятясь к стене.
Будучи уже взрослыми девицами, они, проходя мимо, никогда не здоровались, хотя почти тридцать лет уже мы прожили в одном подъезде.
В моей жизни это единственный раз, когда я столкнулась с детской ненавистью ко мне, тем более, для меня, ничем не оправданную.
Вчера, когда в очередной раз в час дня (только – только внук начал засыпать) заработала дрель.
Почему-то ежедневно ремонтные работы начинаются в час дня, но в какой квартире определить сложно.
Сказать, что я разозлилась – ничего не сказать.
Пошла пешком вверх на звук дрели. Начала звонить в ту, откуда доносился шум. Естественно, звонок не работает.
Тогда пришлось стучать по железной обшивке.
Наконец-то дверь открыли. Открыла мне одна из тех самых девчушек, дородная уже тетя. Видимо, не сразу узнав меня, стала отвечать, что да, ремонт идет у них... я попросила дать поспать внуку, ведь ему всего 2,5 года…
И тут она вспомнила меня, сколько ненависти опять, той, еще детской!
Законы знаем, с часу до трех работать не будем, но в три ноль-ноль начнем снова!
И за это спасибо, уважаемые… Я уже повернулась уходить, как услышала тихий шепот, и что это все!?
Так я ничего и не поняла про эту женщину. Но в установленные законом "часы тишины" ежедневные ремонтные работы прекратились. Федор как раз спит с часу до трех.
Выяснять же причину ее ненависти желания так и не появилось.
Мне, собственно, не жарко не холодно от этого, а ей –да это ее проблемы.