СТИХИ
Одиночество
Боль. Покой. Усталость
Мой смягчают нрав.
Не нужна мне жалость
Или я не прав?
Дом. Очаг. Заботы
Вовсе ни к чему.
Мало ли работы
Моему уму?
(Прошлый век)
Осадок
Моя жестокость так меня же напугала,
Что жизнь хочу исправить от начала.
Что бессердечный может написать?
Но все ж таки пишу в который раз.
Да, мою душу поздно выручать
И нечего в груди моей спасать –
Там только взгляд опустошенных глаз
Небытием способен повстречать.
Зачем нырять в провал моей души,
Куда никто сто лет не заходил?
Пыль сотрясать дна высохших пучин?
В нехоженой захламленной глуши
Баркаса без руля и без ветрил,
Где чувства скрыты сетью паутин…
Увы мне – ничегошенечки тут,
Живого уголочка – не найдешь…
Я высох, словно мне сто двадцать лет.
Не четверть века – столько не живут.
Все, что осталось от меня – прочтешь
На грифе, где от струн остался след.
16.01.2003 г. 4:58
Научите
Научиться б писать, научиться б играть
И друзей находить да ценить, не терять,
Заплетая слова, сети лжи не плести,
А когда виноват, признаваться: „Прости“,
Не бояться достоинства маску ронять.
Научите, хоть кто-нибудь, верить и ждать.
(Прошлый век)
Сарказм
Толкаются локтями старики,
Коленями пинают молодые.
У каждого причины непростые.
Грубить, хамить… жестоко? Пустяки!
Ведь локти старикам легко простить:
Детей, а кто и внуков, поднимают.
Колени молодым – все понимают –
Нужны, чтобы успех не упустить.
В своем лице обузу снять скорей
С родителей стареющих стремятся.
Седеющим же надо постараться
Не стать обузой для своих семей.
Идет борьба семей и поколений
За место под голубизной небесной…
Едва ль такая схватка будет пресной –
в той череде побед и поражений!
Идут по головам, плюют взашей
В борьбе семей и поколений с детства.
За методы не стыдно – разве средства
Значение имеют? Цель важней!
Себя не так уж трудно оправдать,
Особенно перед самим собою,
Ведь милость дарят щедрою рукою
Тому, кого сумели затоптать.
(Этот век)
Смысл издаваться?
А! Пиши – не пиши,
Все одно – зря печатать:
Лучший способ запрятать –
На виду положи.
Если начать читать
Всем и всюду творенья
Своего вдохновенья –
То же, что п о т е р я т ь …
(Прошлый век)
Поздний листок
Размытое пламя по кромке листа:
От зелени к красному – гамма.
Поляна вокруг крыта снегом… Пуста…
Для всех незаметная драма.
Кто ходит вокруг – видит лишь красоту:
У свечки огонь оторвался,
Украсил собою снегов пустоту –
День зимний теплей показался.
Но кто бы заметил, как он одинок,
Подобный греху в сердце храма
Горящий? Холодный совсем огонек –
Для всех незаметная драма.
(Прошлый век)
Пейзаж
На синем – от фиалок – поле
Пятном зеленым клок травы,
В нем си-бемоль кузнечик тянет –
Уж с полчаса на си-бемоле.
Я бы не выдержал. А Вы?
Вас монотонность не заманит?
Но вот на поле вышел бык,
Сметая землю и фиалки,
Их выкорчевывая с нею.
По-другому он не привык;
А мне цветов погибших жалко,
Но прогонять быка не смею.
Бык поднял голову-корягу,
Вдохнул, как тенор перед басом,
И замычал на ре-миноре,
Спугнув кузнечика-бродягу,
С лужайки смывшегося брассом,
И – замолчал, как перед горем...
(Прошлый век)
Отчаянье
Шорох листьев, пелена дождя.
Капли бьют уставшего поэта –
С непокрытой головою где-то
Он опять витает вне себя…
Вновь ломает рамки злых привычек,
Борется с собою – за себя;
Всей душею этот Мир любя –
Не найдя к реальности отмычек…
„Что ты можешь чувствовать, малыш?
Не жил толком, в жизни что мог видеть?
Рано, брат, любить и ненавидеть –
От безделья по ночам не спишь!
Поднимись, дорогу продолжай;
Ну споткнулся – встань, иди смелее:
Станешь лучше, чище и добрее,
Жизнь оценишь. Ну скорей, – давай!“
Сопли стер, привстав на четвереньки,
Глянул исподлобья, вверх глава –
Да сказал поэт: „Пусты слова…“
И опять простерт – согнув коленки.
Пасть не может тот, кто не вставал,
Кто лежит в грязи, возле дороги;
Кому чужды странствия тревоги,
Кто надежду бросил – не терял.
(Прошлый век)
Презренье
Презрела, засмотрелась, углядев.
Какой-то интерес в тебе не тает.
Зрачок в зрачок – как к длани длань воздев…
Но(!) с мнением – сомненье расцветает.
Презрение. Вглядение. Присмотр.
С прищуром, со вниманьем изученье.
С пристрастием устроила досмотр,
Желая удовлетворить сомненье.
Презренье. Пересмотр. Перегляд.
Изучишь, напрочь чтоб сменилось мненье.
Оценивает, сравнивает взгляд.
Насколько правомочно быть сомненью?
Презренье. Перед смотр. Взгляд вперед.
Явление грядущих изменений.
Внутрь смотрит око; точно через лед,
Ища истоки будущих сомнений.
Презрение. Невиденье. Бойкот.
Лишь только этот смысл зачастую
Замечен нами. И который год
Перевираем, жить чтобы не вслепую.
(Прошлый век)
Молитва
Господи, прости мне маловерие,
Избавь от слабодушия тисков,
Пошли души и разума спасение
И упаси от одиночества оков.
Пусть я даже взгляда недостоин
Силы той, что жизнь мою хранила.
Да, я не один. Но я – не воин.
Пусть я слаб – но милостива Сила.
Господи, прости мне маловерие,
Избавь от слабодушия тисков,
Пошли души и разума спасение
И упаси от одиночества оков.
Шел на крест, на смерть за наши души –
Неужели не поймешь меня ты?
И не станешь покаянья слушать?
Не обнимешь грешника, как брата?
Господи, прости мне маловерие,
Избавь от слабодушия тисков,
Пошли души и разума спасение
И упаси от одиночества оков.
Нет, я верю – много выше зла,
Всех людских сомнений и забот,
Кто простил Иуду и Петра –
И меня, когда-нибудь, спасёт.
Господи, прости мне маловерие,
Избавь от слабодушия тисков,
Пошли души и разума спасение
И упаси от одиночества оков.
(Прошлый век)
О моей вере
(всебожие в людях)
"Хорошо, что стеклом взяли –
как будто черного кота поцеловали..."
(Голдсберг А. В.)
Зачем за адом далеко ходить?
Он прямо здесь – у Вас перед глазами.
И грешных возвращают снова жить,
В страданиях топтать себя ногами.
А рай к чему на небеса тулить?
Внимательнее будьте в Вашей вере:
Ведь праведные вновь приходят жить,
Чтоб насладиться счастьем в полной мере.
Неужто вечен этот поворот
На землю в эти „радость“ и „страданье“?
Да нет, уж не вернется боле тот,
Кто выполнил свое предначертанье.
28.01.2019 19:07
Жадность
…есть люди, которые не прощают
непростительного непрощенья.
(наблюдение)
Жадность, братцы, разная бывает…
Скупость духа, среброхотство – равноценны.
Чувственные ценности – бесценны,
Щедрость ведь из них проистекает!
Вроде всех учили мамы в детстве:
„Хорошо – делиться, жлобство – стыдно“.
Только многие, как не обидно,
Проживают с жадностью в соседстве…
Тот – жалеет пять копеек нищей,
Этот – слова доброго для друга.
И не вырваться из замкнутого круга
„Мне – тебе“ деньгами, словом, пищей…
Бартера закон неумолимый
Даже в чувствах наших руководство:
„Кто меня – того и я люблю“ – вот жлобство:
„Раз меня ревнуют – я ревнивый“.
„Ненавидящих меня – возненавижу,
Прославляющих – прославлю…“ Ведь иначе
Иисус подобные задачи
Нас учил решать. Но я не вижу
Множества поклонников смиренья.
Значит, вера многих – только фарс.
Безусловно, человека в нас
Жадность погубила, без сомненья.
(Этот век)
Бог рёк...
„...– Я оставляю на вас уйму дел,
так что не тратьте времени зря,
не думайте, что у вас в запасе вся вечность.
Ну Боги вы, Боги, – а кто не Бог?“
(Роберт Хайнлайн, „Чужак в чужом краю“)
Бог рёк: „Мир Вам
И Жизнь в Дар Дам“.
Зол Бог: гнев, рок...
Люб век, страх – срок.
Мёд слов тёк в нас:
Век, год, день, час...
Век – мал. Мир – сир.
Тень, скрой наш пир!
Ночь. День. Тьма. Свет.
Я... Ты... Да? Нет?
Не лги – „Секс – грех“.
Бог – шут, мы – смех.
Он – Сам слов пан:
Мир нам им дан!
Вверх, вниз – Круг Ра...
Мы – моль у бра.
Что дал, то взял?
За что бил, мял?
Лгать – стыд. Что в том?
Он – Род. Все – в нем.
Добр Бог. Блед конь.
Меч – суд. На кон
Лег мой злой стих...
Бог – нем. Глас стих...
Душ путь – сквозь храм?
Но кнут – вер срам!
Как ложь люд пьет!
Бог спит? Иль врет?!
Лак слов скрыл грязь:
„Храм, Бог – где связь?“
Тьма* слов, как флаг.
Без них Бог – наг.
(Прошлый век)
* 10 000
Слабость
Пал – нет сил взять и встать?
Выть – не петь, жить – не спать?
Страх да гнев бьют из пор,
Сил нет быть – грязь и сор.
Лжёт слабак всем вокруг,
Наплевав – враг иль друг.
Лжи путь мил тем, кто слаб -
Покажи путь нам, раб...
(Этот век)
Простая мысль
Мысль простую вбивали в меня
В полуночных кухонных преньях:
Мол, поэтов творят времена,
А порой даже и гоненья.
Творят не гоненья поэтов
И – увы! – даже не времена!
Ну а там, как кому повезет…
Кандалы или плаха – о, нравы!
Или вынесет наоборот –
На коня прижизненной славы.
Хотя… Слава – условная вещь,
Ведь противны порой фанфары...
(Этот век)
Пустота
Горло точно немотой сжимает,
Тишина подсказывает петь,
Но никак нельзя преодолеть
Пустоты давленье. Угнетает…
Давит в рот и в уши, ватой словно
Забивает ноздри, веки, вены…
Тишины издёвки откровенны:
Не молчи… не проронив ни слова.
„Говори – не разжимая губы,
Пой беззвучно, как глухонемой,
И за эти стены – ни ногой…“ –
- Это пустота прикажет грубо...
(Прошлый век)
Детский страх
Я вижу тени в темноте.
Надеюсь, тень меня не видит.
Мы с этой тенью в пустоте.
Едва увидит – то обидит.
Но, может, я совсем не прав,
И тень обидеть не пыталась?
Меня боится? Тени прав
Никто не защитит и малость.
Так и сидим с ней в пустоте,
Боясь вздохнуть иль шевельнуться.
Нам очень тесно в темноте…
И тут мне удалось проснуться.
19.10.2018 г. 00:32
В толпе
Одиноко в толпе. Окруженный людьми
(Или жалким подобием оных),
Не ищи пониманья. Терпенье возьми
Из очей, равнодушьем плененных.
Убегай, если жалость заметишь. Ищи
Не ее грязных ласк, а сочувствия.
Хотя вряд ли найдешь… Души – кислые щи.
Все страдают „эффектом присутствия“.
(Прошлый век)
Стены
Кто сказал, что бесполезно
биться головой о стену?
(Народная мудрость.)
От бездумья спасая души,
Тормошил, бередил сердца,
А мне твердили, прикрывши уши:
„Не дойдешь все равно до конца…
Так оставь суету, расслабься…
Бесполезны потуги все“, –
И вдогонку смешком: „Останься,
Молчалив – ты нам дорог вдвойне…“
Но в стерильных (от чувств) коридорах
Пыль сомнений разбрасывал всюду,
И она оседала в порах
Безразличного к этому люда.
Человеки ходили построже,
Человеки взгляды роняли
На линолеум… с моей рожи,
Осуждая как будто… меня ли?
Но в спасительных стенах душных
Кабинетов с их вечным летом
Насмехались они… послушно,
Вслед за всеми, – над глупым светом.
(Прошлый век)
Зацепки
От сумы да от тюрьмы не зарекайся.
(Народная мудрость.)
А если „Стой“ иль, скажем, „Нет“,
Тебя перецепили где-то?
Не дали вовремя совет?
Не выслушали вдруг совета?
Вдруг жизнь (не кисло так) лицом
В то самое, о чем не скажешь
Толкнет? Или не тем концом
Все обернется? Если смажешь?
Вот ситуация, когда
Два выхода: погост иль рабство.
Куда решишься ты тогда?
…Зацепки… Вечное мытарство.
(Прошлый век)
Лабух
Я на девок невезучий,
На их пол ну не везет,
И заразен, гад ползучий,
Кто меня не повезет.
В плане выпить, шуры-муры,
Пару перелеток сбить.
Мимо шпарят все фигуры,
Остается только пить.
А „братва“ – крутые тачки –
Где мне, я ж им не чета.
Нервничают – их заначки
Испаряются с куста.
Но нигде не встретишь глади,
Словно слет у них какой,
И напившись водки, дяди
Мне дают сигнал рукой:
Мол, давай „Она в Париже“,
Или „Мурку“, иль „Гоп-стоп“.
Я же жмусь к столу поближе,
К колбасе добраться чтоб.
„Не змывайся, пой погромче“ –
Сунут гривну али две...
...А чего ещё ты хочешь
В привокзальном кабаке?…
(Начало века)
Сигареты
От сигареты вверх течет дымок,
В цилиндре сером красных искр точки.
Замызганный, заплеванный порог –
Романтики студенческой денечки…
Распластана улыбка на щите:
„Купите нас… Минздрав предупреждает…“
А у улыбки – дырка на щеке:
Курение вредно – и ребенок знает.
За поворотом – красочный ларек:
Широкий выбор всевозможных ядов.
Увы! Ни одного купить не смог
Студент с пустым карманом, сердцем, взглядом…
(Прошлый век)
Сложный вопрос
Русское веселье –
Не пускать похмелье
В буйную головушку себе.
Этого добиться
Как? Лишь так – налиться,
Хмель пока гуляет по тебе.
Хорошо живется,
Сладко естся, пьется,-
Даже сухари и самогон.
Пьешь, казалось, гадость,
А приносит радость,
И о чем-то думать – не резон.
Отдыхаем круто,
Бьем лицо кому-то
(Всемером забьем двоих-троих),
Иногда бывает,
Денег не хватает
Нам своих. Зато полно чужих!
Девочки-подружки,
Буйные пирушки
И толпа, казалось бы, друзей,
Но проходит время
И на плечи бремя
Жизни ляжет тяжестью своей.
Догадались, россы,
Что там за вопросы
Перед вами жизнь поставит в лоб?
Человек дор;гой
Шёл, иль гад двуногий?
Раз живешь – не стоит делать проб.
(Прошлый век)
От себя не убежишь
Дядька с похмелья утром перед зеркалом:
„Мужик, я тебя не знаю, но я тебя побрею…“
(анекдот)
Вдруг стало больно в зеркало глядеть:
Оттуда смотрит незнакомец хмурый;
С таким – не то, что пить – не станешь петь:
Лицо в морщинах, взгляд потух, понурый…
Мне неприятен его вид и взгляд,
И все его мотивы непонятны.
Он, видно, ничему уже не рад.
Небритый. Непричесанный. Помятый.
Нет, больше на него – не посмотрю…
Бухать с друзьями, все равно, собрался.
Накрыл стекло. А сам себя молю:
„Ах! Только б он за мной не увязался“.
(Этот век)
Игра на нервах
Крутится колок, тянется струна,
Рвется канитель, чудом держит жила…
Ходят желваки, тянется слюна
В пересохшем рту, чудом держит… пиво!
Попусти струну! Хотя толку в ней?
Канители тор дребезжит безбожно.
Жилы не тяни: человек слабей,
Чем струна, пойми – с ним бы осторожно…
(24.02.2007 г.)
О песне
О песне нечего сказать,
Когда нет рядом никого,
Нет смысла шторки убирать
С окна большого моего.
Как и душа, оно – в пыли,
В грязи, не пропускает свет,
Лишь шепот слева – подпали
Черновики… Вот-вот рассвет.
А было… водка и цветы,
Гитары звон, тот поцелуй,
И символ чистой красоты
В моих объятьях… не горюй.
Печалью жизнь не изменить
Учусь у жизни все терпеть.
Нет, не могу… могу лишь пить,
Писать, мечтать, скулить и петь.
(Прошлый век)
Не лабай
Не лабай, не варгань, брат, не надо,
Все и так очень грустно, ей Богу:
Напоемся еще до упаду,
Только срок дай дотопать дорогу.
Где расхожие мысли и муки
И за водку талант продается,
Где закуску не трогают мухи,
Потому как не сыпется – льется.
Как дойдем до конца трассы этой,
Станем пить только коку и колу,
Перестанет быть песенка спетой –
Будет нам ее петь по приколу.
А сейчас не лабай, брат, напрасно
Ведь до трезвости – как до женитьбы.
Еще будет у нас жизнь прекрасна –
Дотянуть, продержаться б… дожить бы…
(Прошлый век)
В кабаке
Мне сказали: „Стань „лабухом“, сыграй
Для души“ (или что там осталось),
Перед пьяною рожей – слабай,
Чтоб сплясать – иль поплакать там – малость.
Нам на м;зги „груз“ не нужен – точно!
Нафиг нам твои барды? Ей Богу,
Всем до фени, что денно и ночно
Кто-то ищет какую-то дорогу…
Ну грехи ли у нас? Так – грешочечки;
Недостатки – почти бережем…
Ведь не в к;робы прячем – в коробочки;
И других за грешки – не „клюем“…
Дык не трогай нас песнею „заумней“,
Не фурычат, один хрен, мозги.
Ща бы че, браток, попроще, побездумней,
Попотешней… А ну-ка, смоги!
Музыкант ты иль нет – нам на это…
Ну, ты понял – с большой высоты…
„Затанцуешь“ – про „Мурочку“ – где-то:
Тут народ запросил красоты!
Ну грехи ли у нас? Так – грешочечки;
Недостатки – почти бережем…
Ведь не в к;робы прячем – в коробочки;
И других за грешки – не „клюем“…
Уж „народ“, „люд простой“ – расходился:
Места мало – рви струны и связки!..
…Чтоб суметь их потешить – напился:
Не герой-богатырь я, из сказки, –
Человек… Но грехи свои, все же,
Не скрываю – зачем это мне?!
А душа… Ну не пьяной же роже
О духовной бубнить красоте?!
Среда 31.01.2001г.
В ожидании свиданья
- А она?
- А она – не пришла...
(Финал известного анекдота)
Стол, накрытый на двоих,
Две свечи и два бокала.
Жду тебя… Паршивый стих,
Лучше я начну сначала.
Скатерть белая квадратом,
Как всегда, коль жду тебя,
Опоздаешь. Нет, не матом,
Лаской оболью любя.
Час, два, три, ты не приходишь,
До сих пор не предо мной!
Может, за нос меня водишь?
Пять, шесть, семь… Постой, постой.
Шоколад и два бокала,
Фрукты – на столе давно,
Может, водки не хватало?
Наливаю я вино…
...Свечи полностью истлели.
Перед сном закончу стих:
Эти бабы – ох...балдели!
Впредь – лишь водку, на троих!
(Прошлый век)
Будни
„От добра добра не ищут“
(пословица)
От будней праздника не ждут,
А праздники – давно как будни…
И люди пьют, галдят и жрут,
Мозги колышутся… как студни.
Ведь было ж – выпивали, ели,
Вели беседы допоздна
И не горланили, а – пели,
Жизнь пили, как вино, до дна…
Встречались – не „сводили стрелки“,
Гудели споры – не „разборки“,
Дев юных не дразнили – „целки“,
Парней еще не звали „волки“.
И я не вру, все ТАК и было!
Да, детство, отрочество, юность…
Нас жизнь тогда еще не била,
Не дурь сидела в нас, а глупость…
Но мы взрослели и мудрели,
Копируя среду, как… песню.
Пока совсем не одурели
И „мудро“ сделали жизнь пресной.
Но раз уж будни нас связали,
Давай хоть в праздник расслабляться
Так, дабы чувства обуяли,
Чтоб не хотелось расставаться.
(Этот век)
Необходимость
Иногда – как чай, и стоит настояться,
Изредка – вином – так тянет набродиться,
Но – всегда – рекламой глупой улыбаться
Нужно… Даже при желании застрелиться,
А особенно – коль надо расставаться.
Стариком, порою, стоит поседеть,
А то и зэком даже – отсидеться.
Вот навряд ли сможется не петь,
Не курить, душою обогреться…
И, сгорев, – депрессией не тлеть…
Не получится терпеть и не писать,
Не выходит не любить – и не влюбляться,
Не суметь камнями забросать
Никого… Да стоит ли стараться
Даже словом воздух сотрясать?
Нет – необходимо… Иногда.
Стены, „рамки“ вторят эхом: „Надо,
Мол, как все…“ Но кровь-то не вода –
И улыбка съелась, как помада,
И слеза в ресницах… Ерунда…
Вторник, прошлый век
(28 декабря 1999 г.)
Деградация
Сыр потихоньку стекленеет
Под мерный „кап“ из крана в кухне,
И с каждой каплей все яснее,
Что „вот-вот-вот“ – и что-то рухнет.
Чернея в сквозняке, горчица
Уж горче желчи в нёбе стала.
Пьешь… рюмка не дает забыться,
С зубов слюной стекает сало.
Так, деградируя немного,
Когда-нибудь и как-нибудь,
Идем неясною дорогой,
Копая рюмками свой путь.
„Кто виноват?“ Глаза в зените:
„Пусть будет пусто окаянным!“
„А сами – что?“ – „А что?...“ Смотрите,
Как сыр становится стеклянным.
(19.01.2017 17:16)
Следы
Мокрые следы в душе мальчишки,
Счастье ли, обида ль мать слезы?
Сопереживаний детских вспышки
Оставляют мокрые следы.
Мокрые следы в душе мужчины:
Привкус соли, рев морской волны,
Мачты скрип – романтики картины
Оставляют мокрые следы.
Старца будоражит только память:
Не уснуть, никак не убежать
От ошибок прошлых того парня
Каким был… и кем бы мог бы стать!
(Прошлый век)
Нафига я тут?
Глупо. Росчерк – вспышка слова.
Мягко стелет – жестко спать.
Неуютная кровать
Ждет поэта – жизнь сурова…
Как слепой котенок, носом
Ткнёшься – всюду не у дел…
Хоровод лет пролетел,
Мучая одним вопросом...
(Этот век)
Добро
Люди любят добро,
А больше – о нем говорить.
Надо им, чтоб оно
Никак не мешало копить.
(наблюдение)
Да, в погоне за благами – много дорог,
Есть, наверно, средь них и достойные тоже,
Только большая часть – аж мурашки по коже –
Отобрать у другого „пирог“.
Меньше пашем и сеем, всё реже куём,
Тягу к власти растим, а к труду смело душим
И костры – справедливые – совести тушим,
Да мораль застегали ремнем.
Ну зачем нам мораль, совесть или душа,
Коль мешают добыть транспорт, кров, жрачку, пойло.
Загоните коней этих в старое стойло
И бездумно сожгите спеша!
В пору водки в литровую банку плеснуть,
Невзирая на сок в ней – томата иль груши.
Обманув, что уверовал в мертвые души,
Заглотить показушно блесну.
Только песням не верю таких торгашей,
Поменявших на блага прокисшие души,
И неважно, что „втюхают“ эти кликуши:
Мыло, Бога, блеск ярких идей...
(Прошлый век)
Бонусы
Уценили липовой халявой,
Хохломою точно расписали.
Потребитель все равно – раззява,
Купит, что б ему не продавали.
А особенно, когда с довеском –
Тем, что нужен, как ежу панама.
Двадцать первый век потомки веско
Нарекут: „век бонусов с изъяном“.
(22.06.2007 г. 01:40)
Тютя и Матютя
(Реальная глупая история)
Друзья решили вопреки делам
Дать на природе отдохнуть телам.
Ну, скинуться, как водится, решили
И от щедрот с собою пригласили
Всех тех, кого хотели видеть там.
Пронюхала об этом тютя – надо,
Подумала, и мне окинуть взглядом
Природы той приятный краевид,
И приглашенного взяла на вид –
Поговорить об этом села рядом.
Мол, можно ль на природу, господа?
Чего не приглашаете туда?
Ответом гость обидел и смутил:
„Не вправе приглашать, – не пригласил.
Я – гость, с меня, как с гусака - вода“.
Обида ей покоя не давала
И как-то снова гостя увидала:
„А Я на ВАС обижена вполне,
Что в праве ехать отказали мне“.
Тот удивился – вот не ждал скандала.
„Взгляните на меня – душа и кости,
И приглашен поэтому я гостем,
А гостю неприлично приглашать –
Вам надо бы хозяев увидать.
По пустякам таить обиды – бросьте!“
Ну тютя вроде это поняла,
Да как-то раз к матюте забрела.
Поговорить подружкам – это, право,
Дарованное даже Богом право.
Речь об обиде тютя завела.
Как разговор пошел – они лишь знают,
Хронологи сейчас предполагают:
Матютя тютю недопоняла
И на суде проблему подняла.
Итог – Матютю с Тютей избегают.
(Прошлый век)
Любовь
Любовь испытать лучше поздно, чем рано,
А лучше не встретить ее никогда.
В груди от нее появляется рана,
В ней рваное сердце стучит как всегда.
Вот парочка – думают, вечно их счастье.
Обнявшись, как лампы сияют они,
Не зная – сердца уже рвутся на части
В пока еще целой – снаружи – груди.
Смотри – парень вроде губу прикусил.
Гляди – скучным взглядом девчонка блуждает.
Они будут вместе – пока хватит сил,
Но каждый от каждого тихо гуляет.
При этом считают, что любят друг друга.
Да это и правда – лишь жизнь не остра
И нет здесь измены – есть скука-подруга,
Обыденных будней блудница-сестра….
Затем, после – слезы раскаяний, иглы
Обид, измен проверок шторма… много дней
Любимым занятьем для них будут игры –
Кого кто поймает, кому кто верней.
Дай Бог, не появятся к этому дети,
Не дай Бог венчаться, чтоб связь укрепить.
Да только б не влезли родители эти
И все. О любви можно скоро забыть.
Тем более – браком хорошее дело –
Молва балагурит – зря не назовут.
А то, что когда-то у них в душах пело –
На это (сейчас) хватит им пять минут.
Дырявое сердце любви не удержит.
Когда-нибудь грудь без нее заживет,
Работа, заботы, друзья жизнь поддержат, -
Пока эта гадость опять не придет.
(Прошлый век)
Осваивая инструмент
Президент жалел: „не оттель руки“ *
(В смысле, чтоб картины рисовать).
Я же плачу – честно, не от скуки –
Все никак не научусь играть.
То ли слуха каплю не хватило,
То ли руки, все-таки, из Жэ…
Только – что гитара, что дубина –
Хоть в костюме я, хоть в неглиже…
Не ухо мне, а пальцы отдавил
Медведь. И не один, видать – был с парой,
Но косолапого давно уже простил.
А кто сумеет извинить меня с гитарой?
(Прошлый век)
* Имеется в виду президент КАСП „Откровение“ Шуссер Владимир Ильич, и его фраза – про рисование и руки, сказанная им перед его же волшебной песней „Я не умею рисовать – а очень хочется“.
Связь имён
Я Светлане про свет растолковывал:
(Имя светлое ведь у нее!):
„А душа – она к свету…“, – втолковывал,
Только гнула упрямо свое:
Задувала она свечки малые,
Заливала большие костры…
Темноты вечно было, блин, мало ей:
Чувства – грубости скрыли шатры.
Люди, люди… А как души свет?
Все, молчу… Нет, продолжу куплет:
Мирославе „Мир – славен!“ бубнил порой –
„И зачем его так проклинать?“
Ей – кого оборать – точно мне – в запой,
Золотая мечта – покричать…
Вот София забыла о мудрости;
Верка – веру дедов променяла;
Надька – суициднулась по глупости;
Любка телом вдруг заторговала…
Люди, люди… А как души свет?
Все, молчу – ухожу… Всем – привет!
(Среда 31.01.2001)
Тоска
Это не любовь – ты меня обманула.
Не твоя мечта я – ты меня провела.
Шарик моих глупых надежд ты надула
И иголку резко к нему поднесла.
Шарик лопнул громко, но надежды остались
Жалкой рваной тряпкой в дрожащей руке:
Вдруг это лишь сон и мы не расстались,–
Всё стенаю в жутко знакомой тоске...
(Этот век)
Итоги
(Как выяснилось позже – промежуточные)
Оглянусь – и вижу детский сад.
Входит астероид в атмосферу,
Вспыхивает, обретая веру,
Что сиянью некто будет рад.
За секунду выгорит дотла,
Плотным воздухом до пыли оботрется.
Пара глаз – всего-то! Но найдется
Чье б желание искупить сполна.
Жизни метеор, сверкнув, потух.
Радость, горе – доброе и злое;
По весне – детсадик, школа, море,
Техникум – май, тополиный пух.
Лето – стаж – командировки – мрак.
Жизнь – как тренировка вхолостую.
Поменял работу на другую,
Пробовал устроить себе брак.
Получилось – сорт шестой-седьмой.
И – по кругу все – менял работы,
Девушек, друзей – а вот заботы
Поменять Бог не позволил мой.
Осень приближается, а с нею
Счёт цыплят – мне ж нечего считать...
Жаль,– уже не научусь лежать
И – увы! – упасть я не сумею.
(Начало этого века)
В толпе талантов
(фестиваль АСП)
Что за бомонд присутствует!
Какие люди тут!
В мозгах чего-то буйствует,
А там еще и пьют!
Какие мысли в пении,
Какой найдешь сюжет!
Собрались только гении,
Посредственностей нет.
Среди такого множества
Талантов плохо мне,
Ведь я для них – убожество
Бездарное вполне.
(Прошлый век)
Размышления
Так не хочу
Платить – плачу
Полную цену, хоть часто пл;чу.
Всё потому,
Что никому
Бог не позволит поймать удачу.
Общество, друг, –
Порочный круг.
Не поддавайся общему ритму.
Творчество, брат, –
Не аппарат –
Трудно найти смысловую рифму.
(Прошлый век)
Спасение
…Носил он, как орден у сердца,
Забытых обид миллион.
Хотел, чтоб души его дверца
Открылась с обеих сторон:
„Прощаю – но не забываю“, –
Твердил сам себе иногда.
„Все понимаю, не все принимаю“ –
И это спасало всегда.
(Прошлый век)
Никому не нужный бардов труд
Слово, поставленное в кавычки,
меняет смысл с точностью до наоборот.
(Наблюдение)
„…Чтобы смог понемногу о любви написать и поэт…“
(Виктор Гоняйло)
Говорила же мама – писать грешно.
Ты работай, мол, и зарабатывай…
Но – писал. И работал. Да вспомнить смешно:
Труд и там был, и сям – не лопатою…
А у нас – за лопату пригожи,
За кирку. За пятнадцать потов.
И трудяги безмозглые схожи
На успешных, сытых котов…
А посмотришь на тех, кто их, пардон,
Развлекает с экрана промозглого
Да из радиоточек – и ясно потом,
Почему те трудяги – безмозглые.
Ведь не платит никто за голову.
Голове – оклад. Спит иль ленится….
А зачем ей трудиться? Поровну
Голова получит. По темени…
(Прошлый век)
Табу
Актером родиться – и не стать:
Судьба или лень, чтоб ее мать?
„А себя“, – рекут, – „неприлично
Ни ругать, ни хвалить публично,
Ни пожалиться, ни прихвастнуть“.
Ну хоть капельку можно? Чуть-чуть…
Но строга толпа и сурова:
„О себе? Не вздумай! Ни слова!
Возвышаем мы только сами
И пинаем мы только сами,
Не тебе свою долю решать!“
Как же хочется всем вам сказать:
„Видел мнение Ваше… в гробу!“
Но – нельзя. Неприлично. Табу…
(Этот век)
О человеке без имени, или
„Если не ты, то кто же?…“
Множество есть вопросов, но лишь один – смешон:
Если не ты, то кто же? Если не я – то он!...
Плохо кому-то стало, дайте стакан воды!
Мне-то какое дело? Что мне от их беды…
Вор лезет в двор соседский, кто позвонит „ноль-два“?
Я – ни за что на свете! Пусть звонит он, братва.
Грабят кого, иль бьют там, девку кто заломал –
Мимо пройду, не дрогнув – я дров не наломал.
Помощи бескорыстной ноша не для меня –
Делать что за бесплатно он будет, а не я.
Кто сироту пригреет, друга поддержит вдруг?
Только не я, поверьте, – дался мне этот друг…
Спину гнуть на работе и за себя не резон –
Пусть за двоих попашет – что вы, не я – а он.
Кто защитит отчизну, Родину-мать свою?
В этом не вижу смысла – мой домик на краю…
Принципы гуманизма пусть защитит ООН!
И за людей на крест лезть буду не я – а он.
Всякие там идеи людям втирать – не мне,
А если и некому даже – мне наплевать вдвойне.
Так пролетели годы, слышен предсмертный стон:
След-то оставил, жил кто? Жалко, не я – а он.
(Прошлый век, этот век… какая разница?
А хотя… Февраль-март 2017, вполне подходит...)
Неожиданный февральский мороз
Посвящается Житнему
Эдуарду Константиновичу
В света белизне редкие снегов тени,
Полосат от туч солнышка кружок низкий.
Разбудил мороз, разметав куски лени,
Вроде – за стеной, только – как родной, – близкий…
Кутаюсь в свои тапки, свитера, брюки…
Чайник зашумел: кофе поскорей согрей!
Джезву обниму, обогрею хоть руки.
В инее чугун вечно мертвых батарей.
(Прошлый век)
Усталость
Не удивляет многое давно,
Хоть мир – наполнен нами неизведанным,
Всё охватить, конечно, не дано,
А что изучено – не удивит заведомо.
Но к новому – уж не лежит душа,
И свежее – летит на полки старые,
Порой – лежащее на них круша,
За что гнобим себя, как дети малые...
(29.04.2018)
Самообман
Как жить, когда немногое умеешь,
А то, что можешь, – счастья не несет?
Если себе в глаза смотреть не смеешь –
У зеркала улыбка не спасет.
Она обманет – якобы уверен
В себе – всех окружающих людей,
Ну а в себе ты только боли верен
И только горечь можешь звать своей,–
Родной навек. Непроходящий вечно
Смех – маскировка. Обмани себя –
Как долго сможешь ты пожить „беспечно“,
Не будучи любимым, не любя?
(Этот век)
Рукописи – горят
(сам проверял)
Поэт – не звание
И не работа.
Мое призванье –
Моя забота…
Огонь в душе –
Подобен флагу…
Не лучше ль мне
Сжигать бумагу?
(Прошлый век)
Булка
I.
Отщипывая булки кусочки,
Кусая ее вяло, устало,
Кидал, не глядя, птицам щепочки
Мужик за помещеньем вокзала.
Как бог иль судьба, был он птицам:
Ведь посылал им пищу, бросая,
А воробьев и голубей лица
С поклоном подбирали, ныряя
К асфальта расплавленной пыли.
И начал человек, сознавая,
Следить, кто что съедает, и были
Удивлены глаза, наблюдая.
Пара голубей средь стаи воробьев ходила,
А который покрупнее час от часу
То за меньшим, то за серыми – слепая сила
Разбегаться заставляла вмиг их сразу.
И с оглядкой от него отходили,
Ждали – вот и к хлебу он повернулся,
А тогда чирики хлеб уводили,
Пока клювом успевал замахнуться.
Спев:
Годы, годы людей не меняют,
Портит, правда, квартирный вопрос;
Прав был Воланд, и не понимают
Большинство, что погибель их – спрос.
II.
Человек стал кидать ему в ноги,
Чтоб хоть что-то съесть пернатый успел,
Даже в грудь попал, но белобокий,
Замахнувшись в сотый раз, не поспел.
Воробьи смеялись нагло, бойко,
Крошки хлеба отбирая кстати.
Он кидаться мог на них и только,
Отрываясь на невинном брате.
Сам он не поел – не дал и брату.
Так и мы, дар судьбы упуская,
Не даем другим бросить палату
Неудачников, не допуская,
Чтобы кто-то из таких же обошел, обогнал.
Я не сыт? Ходи голодным, мой товарищ.
Я не быстр, а ты слабее, я сильнее, ты устал –
Нервную разрядку получаю... Шаришь?!
Боже мой, и птицы стали волками!
Иисусе, но не птица человек,
А тем более не хищник, но сами
Отрицаем делом это каждый век.
(Прошлый век, где-то между 1992 и 1996 годами)
Современники
...Эх, Николай Владимирович,
а я ведь говорил, что так будет...
Поэт спешит, и в спешке обгоняет время,
Оно всегда его пытается догнать,
А современников обыденное племя
Лишь в ногу с временем старается шагать.
И потому порой стихов не понимает,
Не принимает очень часто, до поры.
Но постепенно время все же догоняет
И современник соглашается… Увы, –
Скачкообразны наши творческие всплески
И это часто фору времени дает.
К тому же все короче тех прыжков отрезки
И вызревает время, срезав поворот.
Признали нас, а это знать – уже немало,
Оседлан, видно, очень вовремя пегас:
За поворотом время Вас-таки догнало,
А значит, постепенно, настигает нас…
(Прошлый век)
Этап
Этап. Пешком? В вагоне? Перегон...
Этапы жизни – снежные лавины:
Смешает прошлое событий ком,
Наваливаясь массой середины.
Боль будущего – не было, не будет –
В момент преодоления этапа.
Он не благословит. И не осудит.
Он – самолет, уже лишенный трапа.
(Прошлый век)
Вокзальный диптих
I.
В ожидании поезда сонный вокзал
В цвет усталости красит неоном
Пассажиров, или рупор невнятно сказал:
„Поезд номер... пройдите к вагонам...“
Кто-то встал, вышел, кто-то зашел и присел,
Но в динамике общей как будто
Наблюдается статики крайний предел:
Все на месте своем почему-то.
Остается в итоге: плюс-минус и ноль...
Лишь часы проявляют движенье.
Этот зал – догадаться нетрудно, где соль –
Нагнетает в себе напряженье.
II.
Хлопнув дверью, в движенье перрона нырнул –
Здесь ничто не бывает стабильным:
Тут патруль неформалов тусовку спугнул,
Там кричат, здесь поют басом сильным.
Как приятно на вдох смаковать жизни ток:
Пассажиров ручьи, поездов стук,
Тот пришел – этот вышел под громкий гудок,
Перервав ожидания круг,
Превращая его в бесконечность прямой,
Даже двух – колея с колеею
Параллельно бегут и зовут за собой.
Вот и мой состав кличет с собою.
(Этот век)
Упор
„Расул Гамзатов и Чингиз Айтматов
Поехали на поезде в Саратов“
(Виктор Байрак)
Об искренности будет разговор,
Сказали Вы, вперяя взгляд в упор.
Да я бы и хотел бы Вам соврать,
Но только ж не получится опять.
Правдивые слова мгновенно в ряд:
С упора Ваш переведите взгляд,
Ведь мне бы и хотелось бы соврать,
Да только ж не получится опять.
А тот упор – не выдержит Ваш взгляд
И упадет. И буду я не рад,
А то, что я хотел бы Вам соврать,
Так это ж не получится опять.
Меня Вы не послушали – итог:
Лежит упор теперь у наших ног.
Ей богу, захотел бы я соврать,
Но Вы же видите! Упор не стал стоять.
А это значит, смыслу вопреки,
В упор стреляют только дураки,
А дальше – Вам известно – мне б соврать,
Жаль только, не получится опять.
Вот слушаете Вы, а взгляд в упор.
В какие дебри, мол, направлен разговор.
А Вы не поняли? Да я хотел соврать,
Ан вот не получилося опять.
Серьезно ж если – вру уже давно,
А Вы-то верите! А впрочем, все равно.
Наверно, тоже хочете соврать.
Ну нет уж! Не получится опять.
Об искренности будет разговор,
Сказали Вы, смотря в другой упор.
Ну что Вы, я хотел бы Вам соврать,
Вот только не получится опять.
(без даты)
Триединая муза
Вступление:
У поэта три печали:
Тень без света – по глазам,
Боль – когда ее венчали,
Гнев – к тупым толпы словам.
I.
Тень уйдет, лишь встанет солнце,
Боль – другой рука врачует,
Гнев растает за оконцем,
Лишь признанье прикочует.
Но не рад поэт признанью –
Без борьбы и камни мшеют.
И не счастлив врачеванью
Ласк другой – души не греют.
II.
Да и что свет дня? Работа?
Нет, он лучше ночью пишет,
Когда тень его заботы
Лунным светом чище дышит.
Не бывает у поэтов,
Видно, счастья без печалей,
Этих трех – без их советов:
Что писать,- они кричали.
III.
Много лет, и кто-то музой
Окрестил их единенье,
И борьбу поэт обузой
Не считает – в ней творенье.
У поэта три печали:
Тень без света – по глазам,
Боль – когда ее венчали,
Гнев – к тупым толпы словам.
(05.08.1999 г.)
У зеркала
Как жить, когда немногое умеешь,
А то, что можешь, – счастья не несет?
Если себе в глаза смотреть не смеешь –
У зеркала улыбка не спасет.
Она обманет – якобы уверен
В себе – всех окружающих людей,
Ну а в себе ты только боли верен
И только горечь можешь звать своей
Родной навек. Непроходящий вечно
Смех – маскировка. Обмани себя –
Как долго сможешь ты пожить „беспечно“,
Не будучи любимым, не любя?
(Прошлый век)
Без названия
Нельзя, но если очень хочется –
то можно. И пусть говорят.
„Не получается… А хочет. Пусть кропает…
Пусть радует себя тем, что „не признан“.
Надежда пусть его не отпускает,
Пусть потакает САМ своим капризам.
Он никогда не сделает шедевра,
На рожу его только посмотри!
Он сам себе и Вам терзает нервы.“ -
Так про меня сказал когда-то Ли.
Да, я – не гений. Не талантлив даже.
И пусть мой стих ошибками пестрит, –
Я откровенен. Все, что рука скажет, –
Не в мыслях моих, в нервах коротит.
(Этот век)
Вот так всегда
Обычное дело – устать от работы,
Домой инстинктивно втащить свое тело,
Обдумывать планы до самой субботы,
Уже усыпая, – обычное дело.
Почти ежедневно – про завтрак забывши,
Автобус покинуть – заполненный – нервно,
В толпе супермаркета время убивши,
Так жизнь утекает – почти ежедневно.
Бывает, порою, – что выключишь „белку“,
Займешся, в конце концов, просто собою,
И даже заметишь секундную стрелку,
Но только, увы, так бывает – порою…
(22.06.2018 г.)
Высокий духовный учитель
Я – высокий духовный учитель.
Что? „Ошибочна эта стезя –
Восхвалять себя?“ – скажет мне зритель?...
Проследите ж за мыслью, друзья:
Я – высокий, сто восемсят девять
Сантиметров от пят до темя'.
Выше среднего – значит, отделят
В „высокосные“ люди меня.
Я – духовный: духами ль, носками -
Там и там „дух“ такой, что держись!
Сильный дух? Чуешь это ноздрями?
Есть сомненья? Духовен, кажись...
Я – учитель: учу, как не надо
На гитаре лады прижимать.
Но учу ведь! В речах не бравада –
Обнажённая истина-мать!
А теперь собери воедино
Всё услышанное, и – смотри –
Не ошибочна вышла картина,
Где раскрылся я весь изнутри:
Я – высокий, духовный, учитель…
А, быть может, ошибка? И я –
Выше среднего „пахнущий“ китель
Педагога? Где истина, ...мля?
(Этот век, начало нулевых)
Взросление
Молодёжь – вовсе не слепки,
А побег, что вот-вот ссохнет:
Большинство, повзрослев, слепнет;
Большинство, повзрослев, глохнет...
Наше сердце – не жар Данко
(Изергиль не споёт песни)...
Не страшны те, чья жизнь – пьянка,
Ужасают – чья жизнь пресна.
05.11.2019 г. 07:30
ПЕСНИ
Эпитафия
(песней)
Должен признаться, что
это форменное безобразие было написано
на факультативе по Украинскому языку
(я как раз месяца три-четыре осваивал гитару),
а сюда попало исключительно по причине того,
что является самой первой моей “песней“...
I. Перед свадьбой
Когда я ее повстречал, красивую такую,
То для себя решил – не буду искать другую.
К ней подошел и сказал: „Буду бегать за тобой тенью.
Ну а если хочешь, напишу про тебя стихотворенье“.
Припев:
Вот так я „попался“ в брак.
Вот так я женился – чудак!
Все, кто помнят меня, –
Знайте: женихом буду я.
II. После свадьбы
Вечер снова настал, опустилась тьма.
Я сигареты достал – жду, когда накормишь ты меня.
Все крепкий кофе пью – думаю о тебе.
Да ночами мало сплю – засыпаю один на софе...
Припев:
Вот что такое брак.
И зачем я женился, дурак?
Все, кто знают меня, –
Помните: мужем буду я.
/Уже не выпьем вместе/.
III. Год спустя
Мы пьем спитый чай, трехдневный хлеб едим;
Ты телевизор не включай – уйди, побыть хочу один.
И не надо слёз – они душу травят.
Я не в шутку, всерьез – прошу тебя меня сейчас оставить.
Припев:
Прав я или не прав?
У меня не жена, а удав…
Все, кто помнят меня –
Знайте: развестись желаю я...
IV. Три года спустя
И пускай весна, и пускай ты красива
Ты моя жена, и поэтому ты мне не м;ла.
Не хочу с тобой я спать, и не буду тебя тра…
Пойду я по бабам гулять – и не надо мне тут ахать!
Припев:
Жена подала в развод –
Гуляю я, как мартовский кот.
Все, кто помнят меня, –
Знайте: разведусь скоро я.
/Вот так.../
(Зима-весна 1994 года)
Аггел
(песня в стиле рок)
I.
Ангел да демон во мне суть едины,
Злое та доброе неразделимо,
Откроет ворота ветер печали –
Средь красного цвета бары кричали...
Колотый лед в запотевшем бокале
С красным вином... Точно „Соло“ в подвале.
Девушка пошло и бедно одета
В броские тряпки красного цвета.
Припев:
В квартале красных фонарей
Тем ярче свет, чем ночь темней.
II.
Они, право, люди, плакать умеют,
Только не любят, когда их жалеют.
Выберу жертву я без колебанья
Ту, что страдает избытком вниманья.
Острая бритва по горлу и грудям –
Это чудовищным кажется людям.
Но я, словно ангел, к небу взывая,
Кровь проливая, грехи отпускаю.
Припев: тот же.
III.
Черная тень... В подворотне нет окон,
Все холодней, тело будто под током...
Вот и мои грехи кровью отмыты,
Собственный нож под ребром, словно мытарь.
Припев: тот же.
(Лето 1994 года)
Пламя
(песня)
I.
Неудавшийся поэт,
Состоявшийся болтун...
Пусть немного прожил лет,
Жар души уже задул.
Говорят: „Ты не любил“.
„Доят кур“, – отвечу я.
Может, многое забыл:
В том числе и вас – „друзья“.
Припев:
Упавшее пламя
Под камни забилось,
В дыму ядовитом
Забылось, забылось.
II.
Вроде толком не упал,
Но разбил колени в кровь.
Понимаете, устал
Попадать не в глаз, а в бровь.
Заскулил опять не в тон:
Не хотите слушать вы.
Ишь, не нравится трезвон
Растревоженной души.
Припев: тот же.
III.
Что ни день, тем ночь темней –
Каждый вечер волком вой.
Все советуют: „Смелей!
Быть пора самим собой“.
Вот он я такой, как есть:
Виноват – не подхожу.
Неудобно меня „есть“:
Легче „сбить“ – не в такт дышу... (глубокий вздох).
Припев: тот же.
(Прошлый век)
Девушка в парке
(песня)
Не образчик стихосложения,
но – из написанных мной – это
любимая песня моей мамы.
Для неё и публикуется.
I.
Лёгкий дождь, яркий свет,
Ты одна – тяжкое бремя…
Словно ушедшего юноши след
Хочешь найти, чтобы вернуть прошлое время…
II.
До чего хорошо
Вместе быть, видеть друг друга
Ну почему же это ушло?
Хлопнула дверь, вздрогнула ты, он и подруга
III.
Под руку, вышли в ночь
„Слёз хрусталь временем сдую
И не пущу его, выгоню прочь!“ –
Думала ты: „Он не пришёл, выбрал другую…“
IV.
Тот же дождь, тот же свет,
Та же ты, то же ненастье:
Всё так же бредишь, зная что „нет“…
„Нет“ – не найти, „нет“ – не вернуть прошлое счастье...
(примерно 1994-1995 год)
Тэдди
(песенка в стиле кантри)
I.
Мелодию случайно вспомнил,
И мимоходом подобрал,
Весёлой песенкой пополнил
Репертуарный свой подвал.
Весёлой песенкой пополнил,
Весёлой песенкой пополнил
Репертуарный свой подвал.
II.
Она о жизни парня Тэдди –
Он был ковбоем „на все сто“,
Его дразнили, правда, дети:
Он был без глаза одного...
С него смеялись все на свете
С него смеялись даже дети!
Он был без глаза одного.
III.
Но он стрелял не хуже многих:
На спор – перо Орлу сбивал.
За что Орел – индеец строгий –
Ему второй глаз подбивал...
За что Орел – индеец строгий,
За что Орел – индеец строгий –
Ему второй глаз подбивал!
IV.
Кобзонов голос понемногу
У Тэдди басом загремел.
Но бык его ударил… в ногу
Мой друг, как Пресняков, запел.
Но бык его ударил… в ногу,
Бык его ударил… в ногу –
И Тэд как Пресняков запел.
V.
Любил охоту он за силу,
Её с рыбалкой совместил:
С канатом прыгал к крокодилу,
И „на живца“ его ловил!
С канатом прыгал к крокодилу,
С канатом прыгал к крокодилу,
И на себя его ловил!
VI.
Тэд крокодила очень строго
Бранил, пока нырять учил.
А крокодил схватил за ногу –
И чуть её не откусил!
А крокодил схватил за ногу,
Крокодил схватил за ногу
И до колена надкусил.
VII.
Тэд не расстроился, не плакал,
А как обычно в вечера –
Он в бар пополз и джин „закапал“
В свои уставшие глаза.
Он в бар пополз и джин „закапал“,
В бар пополз и джин „закапал“
В свои уставшие глаза.
VIII.
Мне Тэдди говорил: „Старайся
И будь мужчиной „на банзай!“:
Увидишь леди – не теряйся,
А поскорее убегай!
Увидишь леди – не стесняйся,
Увидишь леди – не теряйся,
А поскорее убегай!“
IX.
Но как-то раз, после рыбалки,
Я друга Тэдди потерял:
Женился он на индианке…
Наверно, плохо убегал.
Хромой, попался индианке!
Женился он на индианке –
Наверно, плохо убегал.
X.
Теперь он больше не стреляет,
Забыл родео и друзей,
А крокодил за ним скучает
И молит: „Приходи скорей“!
А крокодил его рыдает,
Крокодил за ним скучает -
„Дай ногу! Приходи скорей“...
XI.
Упал престиж у заведенья,
Где Тэдди каждый вечер пил.
Теперь он занят земледельем,
С женой совсем забыл про джин.
Теперь он занят земледельем,
Теперь он занят земледельем,
С женой совсем забыл про джин.
XII.
Что за мужик пропал! По чести
Скажу: герой был – „через край“.
Мой друг, запомни смысл песни
И от девчонок убегай!
Мой друг, запомни смысл песни,
Друг, запомни смысл песни
И от девчонок убегай! /А то пропадёшь, как Тэд!/
Ты от девчонок убегай! /И счастья в жизни не увидишь!/
Ты от девчонок убегай!
(Прошлый век)
Заботы.
(песня)
I.
В немой бытуя немощи проклятий
На Рок суровый, что не смог принять,
Так оценил отсутствие объятий,
Что жизнь за них готов теперь отдать.
Припев:
А кому такой-то нужен? С любой стороны
Посмотри – ни врагов, ни друзей, ни жены,
Ни детей, ни подруги – ни денег с работы...
Что осталось-то? Ах да – заботы, заботы...
II.
В толпе от одиночества тоскуя,
Лишившись пониманья (и всего!),
Прочувствовал нехватку поцелуя,
Уж обмануть согласен за него…
Припев: тот же.
III.
Непрошена, слеза стучится в очи:
Так холодна, когда пуста, кровать!
Сейчас я знаю цену жаркой ночи,
Но не готов пока я предавать.
Припев: тот же.
(Прошлый век)
Звонок.
(песня)
I.
Раздается вечером звонок,
Нет, не телефонный – прямо в дверь.
Открываю – дева на порог,
„Обними“ – а мне хоть верь, не верь.
„Поцелуй“ – не раздвигая губы
Без улыбки, с печалью в очах.
А неловко объятия грубы...
Но целую, подняв на руках.
Припев:
Что-то случится где-то –
Чувствует сердце это,
Как касание лучика света,
Что дарует нам в полдень лето.
II.
Да несу ее, будто во сне,
А смотрю на прикрытые веки
И уста на устах... Это мне?
Дальше – те же, что всюду вехи.
А потом, а потом ох нежданне.
Через пару недель – пару баб
Позвонили опять в дверь мне.
Кто там? Ты? „Обними“. Делаешь... ТАК…
Припев: тот же.
(Прошлый век)
Это
(песня)
Запев:
Это было так давно
(Наконец-то вспомнил я),
Это было так недавно…
Это было не со мной
(Пьяный ведь уже не я),
Разрешилось все так славно:
I.
Говорили вы о чем-то, говорили:
Ты – и пьяный, так похожий на меня.
Воспаляли души, били, теребили,
Пока в пыль не превратилась их броня.
II.
Обнаженными душами грелись
Собеседника светом тогда,
И простили друг друга, не взъелись,
А прощать было не за что… да…
III.
Тот, похожий, со мной начудил –
Видно, чтобы прощенью был повод.
А рассудок наутро забыл
Все, что мог – точно выбросил в омут…
Допев:
...Это было так давно
(Ты напомнила, я вспомнил).
Что стряслось позавчера,
Так недавно… И со мной.
Для грядущего запомнил,
Что творю я, иногда...
(Прошлый век)
За что?
(песня)
I.
За что „клюете“ нас? Ну я не знаю –
Как разобраться можно в ненормальных?
Вы не кричите, Вас ведь не ругаю, -
Я лишь понять хочу таких „принципиальных“.
Взрастили принципы на чьих-то нервах,
И их хозяев – виноватыми назвали:
Девчонка курит? Заклеймите: „Стерва“;
А парни в шортах – „пошляками“ стали…
II.
„И что за молодежь такая нынче?
Их бы в войну, в лишенья, в голод, в холод...“ –
Вы распинаете законом Линча
Всех тех, кто глуп... из-за того, что молод!
Но не назло Вам такими стали:
Ведь не на свалках, не на мусорниках жили!
Вы родил; нас и такими воспитали,
Ошиблись Вы – но нам ошибок не простили…
III.
Вам из-за злобы по ночам не спится:
Вы так надеетесь на маленькое чудо –
Вдруг что-нибудь со всей землей случится –
Бах! – а проснутся только „опытные“ люди...
И забываете, что Ваши чада
Исчезнут с нами – вроде листьев с ветки;
Мечтаете лишь об одной награде:
Чтоб были возле Вас марионетки!
IV.
За что „клюете“ нас? Ну я не знаю –
Как разобраться можно в ненормальных?
Вы не кричите, Вас ведь не ругаю, -
Я лишь понять хочу таких „принципиальных“.
...Я лишь понять хочу „таких“…
(Весна, 1996 год)
Вальс одиночеств
(песня)
I.
Сквозь ладони прозрачные ветра,
Словно рвутся в объятья поземки,
Ближе, ближе к земле, круговертью
Вальс танцуют снежинки в потемках.
Одиночество бьет через край,
Заполняя фужеры пространства.
Биллион одиночеств вбирай,
А итог назови постоянством.
(второе четверостишие – дважды)
Припев:
Полет сквозь ночь и метель,
Везет одиноким снежинкам,
Не мешает ничто им лететь,
Не мешает ничто им лететь –
Этим маленьким крошечным льдинкам...
II.
Эти капли считают себя
Чем-то близким для звездного света
И не видят, что их кутерьма
Создает впечатление снега.
Он идет, барабанит в окна,
Будто целое – в брызги разбито,
Оседая на вымерзших стеклах
Восстановленным вновь монолитом…
(второе четверостишие – дважды)
Припев: тот же.
(Прошлый век)
Талый февраль
(песня)
I.
По талому, весеннему налёту,
Походкой бодрой вброд, через февраль,
Шатаясь, я бреду сквозь непогоду,
Пытаясь заглушить в душе печаль.
Мне ожиданья муки зарябили
Весеннею капелью, и меня
Уже не ждут, уже совсем забыли –
Себя напомню с завтрашнего дня.
Припев:
Я к Вам приду, приду и непременно
Возьму гитару, и печаль залью…
Я к Вам приду, и это, несомненно,
изменит и исправит жизнь мою. (2 раза)
II.
Аккорд застыл – я перебрал трезвучье,
Рыдают крыши, помня о былом…
Я думал про седое небо в тучах
И снег – который думал о своём…
„Всё это будет…“, – ламия сказала,
Ворвавшись в сон и разбудив меня…
А за окном вода снег; толкала,
Журчаньем в талый день зимы маня.
Припев: тот же.
(Прошлый век)
День (Суета)
(песня)
Запев:
День погасил звезды, солнце затмило луну.
Шум нарастает ужасный – со спешкой нас всех обвенчали.
Не зря я люблю ночи, спокойную их тишину,
В которой бродить не мешают тревоги, заботы, печали…
I.
А свет – как свет, и день – как день:
Мы все стремимся – черти где-то.
Перегоняем свою тень,
Не помня древнего поэта,
Царя (при этом – мудреца):
„Все суета… и это тоже.
Но все проходит – без конца“, –
Сказал он. Но – избави, Боже, –
Чтоб кто-то вслушался в слова.
Тысячелетия проходят –
Не до стихов нам. Голова
В проблемах… а года – уходят.
Припев:
…Не зря я люблю ночи, спокойную их тишину,
В которой бродить не мешают тревоги, заботы, печали…
II.
А жизнь – как жизнь, и бег как бег:
Работа, дом – работа в доме…
Упал усталый человек –
Как будто все. Ну разве, кроме…
Неважно, завтра – новый день,
И солнце снова съест свободу:
Перегоняя свою тень,
Успеть бы что-нибудь народу…
И мы торопимся, летим,
Да, как обычно, – пролетаем.
Но – суету боготворим,
Порой о людях забываем.
Допев:
День отпустил звезды, солнце вернуло луну.
Шум исчезает ужасный, и кто не уснул – смотрят:
Полночь подходит на цыпочках, дарит покой, тишину…
И мы понимаем – как, всё же, дни нас, людей, – портят.
(Этот век)
ЭПИЛОГ
Кухонная запись
на кассетный магнитофон
Когда-нибудь захочется послушать
Кухонной записи домашнюю кассету.
Шипит плита – жена готовит кушать,
Я, закурив очередную сигарету,
Перекрывая шумных звуков ворох,
Кошачьей топотни и воплей попугая,
Домашней крысы суетливый шорох,
Тушу бычок, беру гитару, начиная…
(Прошлый век)