Я прожил свою серую жизнь далеко от столиц, на отшибе,
и профессию выбрал себе, не мечтая о славе земной.
Если сверху мой путь осмотреть, то найдётся немало ошибок,
шлейф которых судьба через всё протащила по жизни за мной.
– Ни к чему горевать и скулить, – шепчет внутренний голос мне в уши, –
повезло: не познал на себе ты ужасное время войны.
И согласен в такие часы я свой внутренний голос послушать,
забывая про серую жизнь, ту, которой не знаю цены.
Сверхамбиций в себе не держал, не дрожал ни под чьим руководством,
по карьере взбегая наверх, не топтался по спинам коллег.
Этот способ считал для себя я всегда неприемлемым скотством –
ради целей высоких своих по их спинам устраивать бег.
Не далёк неизбежный рубеж, где, прощаясь с живыми навечно,
я отправлюсь в последний приют за оградку с могильной плитой.
Обязуюсь при этом и тут не рысачить по спинам беспечно,
а степенно уйти на покой вслед за теми, кто был предо мной.
Я когда-то уйду, но "когда-то", надеюсь, наступит не скоро.
Рок мой – это тот рак, что внезапно попятившись, тихо присел.
Для начала пусть влезет, пыхтя, на высоку Кудыкину гору,
чтобы свистнуть оттуда, но так, чтобы свист тот услышали все.