Рвется боль сквозняками сквозь щели,
Кашлем злым замерев на пороге.
Дом приделан, как каменный череп,
К позвоночнику мертвой дороги.
Крыша серою костью лоснится,
Стены ноют тупыми висками,
В темных окнах, как впалых глазницах,
Силуэты чернеют зрачками.
Не один только череп, есть тело:
Архитектор взметнул кистью метко
И к хребту мерзлой трасы приделал
Руки улиц и ноги проспектов.
Но не только скелет в камне вырос,
Новостройка покоя не примет:
Обрастает жильцами в квартирах,
Словно мясом и кожей живыми.
Есть движение в хрупком граните
И в поблекшем бетоном окрасе –
Вы минуту еще подождите,
Встанет дом и уйдет восвояси.
Но не думай: опять невезенье,
Дом покинув, спасаться пытаясь,
Это будет не землетрясенье,
А красивейший каменный танец.
Пирует станет легко и мягок,
Хоть гранитный, но скрежета мало,
Ведь отыщет бетонный бродяга
Ту подругу, что башнею стала.
И запляшут как будто бы зданья,
И как люди обычные где-то,
И прищурясь за гранью сознанья,
Подмигнет им старик-архитектор.