Сухая грязь между пальцев шуршит,
Под вялыми пятками серая почва.
Он не бежит, не идет, он убит.
Согнулся и в пол таращится молча.
Ладони его направленны к небу,
Да только прибиты гвоздями к земле.
До момента сего он как только не был,
А теперь вот так... Хоть как... Хоть где...
А теперь лишь трещины на серой почве,
Лишь черный свод над дрявой башкой,
Лишь два состояния между мочками:
Шок и соль или картинки с водой.
И пока поглощает он воду цветную
Прикрывает немного она ту боль.
Но вот уж тошнит, и сознанье танцуя
На смену выходит и раздает соль.
И он вспоминает, как было красиво,
Уютно, тепло, смешно и легко.
Как желание было и как была сила.
И кто создавал это все для него.
Но закончилось то, что было свято.
Не смог сбереч, глупый урод.
И должен он быть по сути проклятым,
Но все простили и вот он живет.
По горбу зачем то все гладят даже.
Молитвы шипят, начинают лгать
О том что потом все станет как раньше,
Надо немного лишь подождать.
А он сидит в недоумении,
Ненавидит себя и не может понять-
Почему не убили? За что пожалели?
Почему это с ним и зачем вообще врать?
Хотя знает он все ответы точно.
И всегда одиноким, хоть и среди людей,
Продолжит сидеть на серой почве,
И сыпать соль вспоминая о ней.