Однажды Волк, наевшись до отвала,
спросил лениво пойманного Зайца:
"Скажи, косой, вот я, проснувшись рано,
весь день забочусь о больных страдальцах
и создаю для немощных, убогих
условия спокойной, тихой смерти,
тем самым, облегчая жизнь немногих,
кого минует проведенья вертел.
На территории своих больших владений
стремлюсь я к росту популяций, видов;
наличие здоровых поколений
даёт и силу, и богатство сытых.
Но, к сожалению, мой клан породы серых
рисует мне невзрачную картину:
с учётом даже подошедших "левых"
зверьё редеет, гибнет, как в трясине.
Так в чём же дело? Или я не дал вам
свободной жизни и комплекта мер
для размножения в огромнейших масштабах,
для поддержания здоровья стройных тел?"
"О, мой владыка!" - Заяц тихо молвил -
"Ты - весь в трудах, не спишь, о нас мечтая.
Мы - твоя сила. Только лес нас кормит.
На нас жирует вечно волчья стая.
Да мы бы рады тоже жить в богатстве,
не замечать количества зайчат,
но сбыться планам кроткохвостых братству
мешает аппетит твоих волчат!"
И Волк, отрыжкою от сытости страдая,
не думая о боли в животе,
сожрал наивного трусишку-шалопая,
закрыв вопрос о гласной правоте.