Взъерошенной картиной мира и перепадами ночных температур!
Я разливал на стол твои чернила,
Сбегая от себя и тупорылых шкур.
Война давно закончилась, обед по расписанию,
И снова я стою у входа в "Русский лес".
Ты снова благодарна моему молчанию,
Но больше нет меня, я, будто-бы, исчез.
Разлом шаблона закалённой сталью,
Как закалялся я - не сказано нигде.
Здесь не поют, за подворотней, Мая.
И не не читают Никонова в полутьме.
Здесь всё прочитано глазами и шагами.
И каждый въезд, дорога, даже знак.
Напоминает, как гуляли здесь часами,
И ностальгия эта - самый худший враг.
Она вцепляется, подобно дикой кошке,
Стремясь залезть в нутро и поселиться навсегда.
Горит, и тут же, как тяжёлой ложкой,
Вычерпывает из сознания года.
За настальгией мир коробит с хрустом,
Сгибаются и лопаются оси бытия,
И засыпаешь снова за Марселем Прустом,
Мечтая осознать, кто ты, а кто здесь я.