Была звезда исполнена коварства,
Далёкий свет похож был на вино,
Разлитое у ног большого царства,
Тот вечер не пророчил ничего,
Вещалось телевизором кино,
Звучали из него искусства звуки,
Казалось, - кончен долгий шторм,
И Посейдон взял море на поруки,
И усыпил волну и ветер ядом скуки.
И вот уж появляется корабль,
Там вдалеке, на фоне у заката,
Был нос его как пара сабель,
Корма тупая, словно у фрегата,
Виднелись шторы парусов, канаты,
И вот уж белый занавес упал,
Затрепетал вдруг диск кровавый,
Я миг немыслимый застал,
И не дыша, спокойно, дальше наблюдал.
И море будто ожило отныне,
И чайки закричали вдалеке,
Всё кланялось явившейся святыне,
Но диск заката действовал себе,
И вот уж край воды горел в огне,
И темнота опущенной стеной,
Фрегат сокрыла чёрной пеленою,
С едва заметной жёлтою кормой,
В безбрежной тайне далью скрыв ночной.