Где-то на белом свете — снежное воскресенье,
клоун на вечеринке глушит с попом коньяк,
Главный гимнасту Пете выразил восхищенье.
Васька надул в ботинки — что-то ему не так.
Яхта ушла от пирса в сторону океана —
это безумный юнга вышел в морской поход.
Он там один на яхте, он там за капитана.
Может быть, не утонет, как-нибудь доплывёт.
К бабке пришли соседи. Дед потерял ширинку.
Надо сбежать на остров, названный в честь сардин.
Трутся спиной медведи. Клоун на вечеринке
клоунским красным носом нюхает кокаин.
Утром в моей палате умер сосед по койке,
сразу же укатили, но головой вперёд.
Он был такой солдатик, хмурый, упрямый, стойкий,
а почему он умер — кто теперь разберёт.
Бог рассыпал снежинки. Юнга ронял слезинки.
Поп оглядел Полинку, бороду теребя.
Васька разбил пластинку. Бабка сплела корзинку.
Дед отыскал ширинку, но потерял себя.
Славен трубач трубою (к слову — и крематорий).
Велосипед с мотором выиграл Тур де Франс.
Ты изменил с другою, что тебе приготовить?
Реки впадают в море, клоун впадает в транс.
Ночью все кошки серы, много серей — в больнице.
Ноты летят всё выше — что им твои ключи!
Все вы тут изуверы. Надо бы помолиться —
может, Он что-то слышал там обо мне. В ночи
слышится звук свирели в сиплом больном миноре,
я возвращаю ноты и начинаю с «ми».
Помнишь, как мы сидели где-то на Чёрном море,
пьяно считая баржи, путая их огни?
Падает снег, кружится. Яхта летит, как птица.
Поп доедает пиццу, Васька удрал в окно,
крутит кульбиты Петя, Главный увёл девицу.
Мимо плывут столетья. Клоуну всё равно.