В ее душе закончились стихи,
Из головы, из сердца, вдруг, исчезли.
В альбоме краской не рождаются штрихи.
И звуки музыки ей стали пресны.
Не хочется ни петь, ни танцевать.
И никого не хочется ей видеть.
Она устала роль свою играть:
Любить, жалеть и словом не обидеть.
Устала! Жаль! И как теперь ей быть?
Черствеет сердце, кожа леденеет.
Но дан приказ самой себе: не ныть!
Тем более, не ныть она умеет.
Она одна. Ее закрыта дверь.
И тяжесть штор ее не беспокоит:
Совсем не нужен лунный свет теперь,
Навстречу солнцу окна не откроет.
А за окном беспечная зима.
Ложатся на дороги хлопья снега.
И в полудреме теплые дома
От холода спасают человека.
Спасают всех, но только не ее.
Ей холодно от правды осознанья:
Тепло не ценится, как будто бы хламье,
Вывозится на свалку мирозданья.
Любить излишне, проще без любви:
Не предадут и вслед не посмеются.
Так страшно ей! Но впрочем, «Се ля ви».
По силам испытанья раздаются.
И, может быть, когда-нибудь она,
Забыв предательство, устанет от обиды.
Откроет шторы, встанет у окна,
Махнет рукою снежным пирамидам.