Мы все, насытясь наслажденьем
И с одиночеством склонясь,
Мы шли, под горестный рассказ
Моля о сладостном прощении,
Всех тех, кого не назовём,
Мы для руки своим плечом
От смерти – к самому рожденью.
И только мыслью напоказ –
Мы становились всё темнее,
В момент, казавшийся важнее,
Мы тухли, теряя с центром связь,
Где нас потом и не искали,
Забыв, как старые скрижали,
Мы лишь ржавели, рассмеясь.
От звонких идолов и лиры,
До грустных мартовских низов,
В стране отъявленных глупцов,
Черствели вовремя в квартире,
И к одиночеству склонясь,
Шептали робко пару фраз:
От «как чудесно в этом мире»,
До «я сегодня вновь угас».