Во время революции 1917 – го года и гражданской войны, двенадцатилетняя харьковчанка Ирина Кнорринг вела дневник:
«…А днем уже пришли немцы. Без боя, без жертв сдали город. Когда я глянула с полянки на город -- передо мной разостлался дивный вид. Город был залит солнцем. Блестели кресты на церквах. И так все было мило и дорого мне.. . И страшно подумать, что все это немецкое.»
Девочка видела, как одни войска сменяют другие, белые расстреливают красных, красные – белых, она пряталась от случайных пуль под кроватью, видела как люди умирают от тифа, пережила унижение в эмиграции, но сохранила веру в добро.
«Новость No 1: нас выселяют из дома. Будет в нашем доме карательный отряд. Может быть, в наших комнатах будут пытки! Фу! Саенко (товарищ Куна, комендант города) говорил, что людей расстреливать он не будет: пули нужны на войне, а он просто -- ножом. Большевики нам подыскивали квартиры. Саенко постоянно говорит: "Мы вам не-пре-мен-но най-дем ве-ли-ко-ле-п-ные ква-рти-ры!" Да до сих пор еще не нашел. …..Саенко -- такой неинтеллигентный человек. Например, говорит: "скрозь кухни", а уж тоже -- товарищ комендант! А мы бездомные скитальцы».
Вот такой вот большевик Саенко был в Харькове – квартиру буржуям обещал подыскать, а ведь мог как говориться ножом «по горлу и в колодец», но таки не полоснул.
«Черт с ними, с большевиками. Они вчера, вооруженные винтовками, штук 10, ходили по домам и забирали буржуев. Говорят, рыть окопы под Люботиным. Пришли и к нам. Как узнали, что Папа-Коля учитель, не взяли его. Вчера мы сильно волновались, сегодня все забыто! Ура!!! Всех поздравляю с Рождеством Христовым.» - радуется девочка.
Ирина из дворянской семьи, Кнорринги болели за белых и видели в них спасителей России. Их героями были: Деникин и Колчак:
«Харьков 2 года не был русским: то большевицко-жидовский, то немецкий, то украинский. А теперь он стал опять настоящим русским городом, спасибо вам, добровольцы, вы -- герои!!!»
По ходу событий Ира и её родители поменяли свои взгляды:
«Мамочка собирается бежать. Хотят продать пианино. Ужасное, ужасное положение! Я никуда не поеду! Не все ли равно, где умирать, в Харькове или в каком-нибудь Ростове или на Кавказе. Положение на фронтах ужасное. В теперешние морозы солдаты ходят босиком, полуодетые. Между тем, как здесь, в Харькове, в кабаре, в театрах толпа буржуев в дорогих мехах, в бриллиантах!!! Но что, если Харьков возьмут?!"
Летом 1919 года отца девочки чуть не убили белые, подозревая в нём – потомке колонистов из Баварии революционера:
«Вот мы уже дней 6, как в Славянске. По дороге Папу-Колю чуть не убили солдаты, приставив револьвер к виску, вывели из вагона. За жида приняли. Здесь мы устроились очень хорошо. Хозяева у нас очень милые люди. У них громадный фруктовый сад».
В марте следующего года находясь на Кавказе Ирина делает запись:
«Тяжело видеть отступающие казачьи части. Такая дезорганизация! Казаки безобразничают, стреляют по улицам; хотя, в общем, внешний порядок полный. Но они удерут. Быть может, это и лучше? Не будь Добровольческой армии, с большевиками бы все сжились, закрыли бы они свои чрезвычайки, прекратили бы издевательства и мирно проводили бы свои реформы.»
Летом 1920 – го года Ира цитирует в своём дневнике слова своего знакомого:
"...Не оружием победить большевизм, он сам пройдет, это болезнь. Но не к смерти приведет он Россию, а к цветущей славе. Большевизм поработит весь мир. Россия будет передовой страной, Великой, главной и Могучей, куда лучше, чем прежде. И Запад перестанет чваниться перед нами, потому что Русский народ самый лучший народ на земном шаре".
Позже уже оказавшись на французской военной базе Бизерта, в лагере русских беженцев Ирина, будучи уже 16 – ти летней девушкой сделает парадоксальный вывод:
"А какая ирония судьбы: бежали от коммунистов, а сами живем на коммунистических началах: все равны, все на койке, ни у кого нет денег, все казенное, своего ничего нет, все общее. Чем ни коммуна? Глупо все делается на свете".
Эта девочка харьковчанка на мой взгляд дала точное определение героя в своих наблюдениях за людьми:
"Сегодня ночью, когда я спала, мне пришла в голову такая мысль: что такое герой? И совершенно машинально, в полудремоте, не думая и не сознавая, я изрекла такую мысль: "Кто в такое время, среди мошенников, злодеев, жуликов ничем не запятнает своей совести, кто в самых ужасных условиях, в мучениях и бедствиях сумеет остаться честным -- тот герой". Этой-то истины я и буду придерживаться".
Ирине пришлось пережить много страшных моментов и наблюдать разные образцы поведения людей в ужасных условиях гражданской войны. И вот она приводит пример:
«Из наших соседей есть один, Иван Трофимович Зубков - самый симпатичный из всех, вернее, единственный. Он все время ухаживал за сыпнотифозными (а у нас в училище уже седьмой случай), у него недавно поправилась жена. Ухаживая за больными, он сам был болен дизентерией, сам готовил себе обед. В конце концов сам заболел тифом. Его отвезли в бараки. Сегодня утром он умер. …Почему умирают только хорошие люди! Видно, им не место на земле, где скоро останутся только мошенники и негодяи. Сейчас Мамочка и Софья Степановна плетут ему венки на гроб из лавра и хвои.»
Герой это тот, кто не предаёт своей совести и остаться честным даже перед лицом смерти. Тот, кто скромно и не выпячивая свой подвиг делает необходимую работу ради других людей, даже рискуя жизнью.
Как Иван Трофимович Зубков.
Сама Ирина Николаевна умерла от диабета в Париже в 1943 году. Её родители и муж получили советское гражданство после войны.