Quod non licet, acrius urit.
Коли забвения полна бездна, а небеса не ждут гостей,
То черти шепчут: "Смерти нет", но это только по идее.
А где идея, там и форма, и все, что следует за ней.
И врагу не пожелать познать то зло, что ощутил один поэт.
Он так хотел заполнить в сердечке рудимент багровый
И слагал в ночи молитвы пером вороньим, волчьим словом.
Возложив себе на пряди свой обет, венец терновый;
В безумии отрекся от всего святого, стал мнить себя Богом.
В час рождения луны кровавой он учует тусклый свет
Внутри себя. А зачем нужна душа, ведь он сам ее Творец?
А за нее еще поспорят. И станут громче, чем семь бед,
Слова: "Остановись, мгновение, тебя прекраснее в мире нет."
Звучной своей строкой: так покорил в итоге мир иной,
И сам Владыка тьмы явился враз, заключить с ним уговор.
Но за талант опасный дурак пускай заплатит дважды,
Оставь надежду, с нею душу, всяк, в сад пустоты входящий.
Ну а пока, петляя по тропе своей судьбинушки мирской,
Он вызывал восторг всеобщий, им всегда был сыт с лихвой.
Чувством людским играл он, словно натянутой струной,
Но мы с детства знаем то, чем может кончиться игра с огнем.
Когда кровью исполнится Чаша сия,
И завянут все цветы там, где сияла красота.
Не сыскать нигде спасения для себя,
Так тяжело быть поэтом на службе силы зла.
Радость сулит, за города чертой, церковный перезвон,
А он писал свои творения, а Дьявол правил их своей рукой.
Да не успеет оглянуться, чертей и бесов полн дом.
Только одно он смог усвоить точно, что имя всем им Легион.
Бокалы с божьей кровью на самом пламенном застолье,
А он не знал ни отвращения, ни любви, ни мрачной боли.
Но сил не хватит во всю грудь выкрикнуть "Довольно!",
Ведь в его сердце юном заложен камень тьмы. Краеугольный.
От касаний хмельных уст суккуба ему все невдомек,
Но падший ангел с вершин башен преподнесёт второй урок:
За злато коли продал душу и за незыблемый восторг,
Жни, что посеял, ешь, сколько влазит, а счастья не найдешь.
И Бог его оставил, на плечи возложив ему семь бед,
Он в самолюбии своем чуть-чуть прожженнее, чем Бафомет.
А действительно ли смерти нет? Вот и час проверить.
Он вбивал в ладошки гвозди, венец терновый затянул на шее.
Первозданное искусство, как смысл всей жизни творца.
И ад над ним не был бы властен, но оступился один раз.
Подняв взор к небу, он про себя лишь прошептал слова:
"Остановись мгновение, прекраснее тебя мне не найти. Никогда."
Когда кровью исполнится Чаша сия,
И завянут все цветы там, где сияла красота.
Не сыскать нигде спасения для себя,
Так тяжело быть поэтом на службе силы зла.
Для всех хотел стать солнцем, а стал лакеем тьмы,
Что купается в овациях на балу у Сатаны.
Уже ослеп совсем от блеска адской пустоты,
Но неустанно вторит: "...Прекраснее тебя мне не найти."