Воспоминания в грёзах
Три неопубликованных главы из книги «Любовь сквозь пространство и время»
Поездка, В городе, Поцелую Рыбок.
Ивар вошёл в гостиную, Мария сидела за роялем. В гостиной никого больше небыло. Звучала музыка из первых её сочинений, когда он ещё только появился здесь, даже не знал, что это её музыка. Нежная захватывающая музыка, которая его уводила всегда в грёзы. Иногда в мечтания, иногда в воспоминания. Но если в воспоминания, то почему-то во времена прошлого, туда, где Мария была не доступна ему. Всегда в в мечтания о ней и в страданиях.
И в этой музыке он увидел, как они ехали впятером на машине. Пётр вёл машину, Мария рядом с ним. Им было весело, им всегда весело, Марии и Петру, что бы не происходило, они всегда были с улыбками. Вот и сейчас они то и дело смотрели друг на друга, улыбались, а то смеялись над чем-то. Над тем, что известно только им, и это Ивара раздражало. То поют, то хохочут, - думал Ивар, - всегда заняты только собой. Поют вдвоём, то одна Мария. Песни нравятся мне но раздражает одно, что Петру можно было с ней о чём угодно разговаривать, в любое время он мог дотронуться до неё. Обнять её и даже целовать, это у него в порядке вещей. Хотя почему нет?
Всё же они – брат и сестра. Поцелуи в щеку, но все равно, так это задевает меня. Думал Ивар. Вот и сейчас очередной поцелуй в щёку, и он ещё умудряется вести машину ровно, без зигзагообразных виражей. Создаётся впечатление, что на дорогу он вообще не смотрит, машина сама едет. Да, что с него взять? Яросвет есть Яросвет, как и Мария. Вот и сейчас, её локоны в такт движению головы, попали через спинку сиденья, передо мной. Отчего-то так их потрогать захотелось, прислонить хоть один локон к своему лицу, ощутить аромат её. Но рядом сидят Виктор и Сергей. Да ещё насмешливый взгляд Петра через зеркало водителя следит за мной. Да он, и без зеркала видит всё, и в том числе мои желания.
Ехали долго, куда, и не знал никто, кроме Петра конечно, а он молчал об этом. Заехали в кафе. Мария и там проявила себя в пении. Неугомонная и яркая личность Мария, а, как хотелось, чтоб была только моей, она расшевелила всё кафе. Все на неё обратили внимания, как будто всем она знакома. Даже танцевать приглашали.
Как мне было тяжело смотреть на это. Мне-то табу было потанцевать с ней, а посторонние танцевали, но Пётр мило смотрел на это, и улыбался.
Друг называется, думал тогда Ивар.
А я, что? Собственник? Почему же я всегда реагирую на все, любые проявления ухаживания за ней? Хорошо, хоть кроме Петра никто не знает об этом и не видит.
Но, всё же, я с удовольствием смотрел на неё в танцах, на её гибкое тело в белом платье. А платье-то оказывается то, в котором я впервые здесь увидел её. Ивар улыбался, сам того не замечая, и очнулся от дум своих под напором насмешливого взгляда Петра. Вечно он надо мной насмехается, во все времена. Знает же, что Марию люблю больше жизни.
Вновь чего-то задумал Яросвет, чуть позже ещё предупредил: «как пойдём танцевать с Марийкой, быть на стороже, запоёт она, быстро уходить. И ждать там то и там. Не будет их на месте, ехать вперёд».
Ну, ждали, не появились, пришлось ехать. А куда? Ехали вперёд, как и сказал, и смотрели по сторонам.
- Где-то же они должны появиться. – Тихо, произнёс сам себе Ивар.
- Вон они. – Сказал Сергей. – Они впереди нас, уже бегут нам навстречу. – Как так? Как они опередили нас? Пешком-то?
Ивар тоже увидел бегущих и, державшись за руки Петра и Марию, и только белое облако юбки платья Марии развивалось на бегу. Они бежали и хохотали. Мария поскользнулась, и Пётр её подхватил, ухватил за талию и так продолжал бежать. Держа Марию поперек тела и не сбавляя скорости, бежал. А она ещё и ногами и руками дёргала, болтала в воздухе. Никогда не унывающая Мария, всё-таки, как она красива, даже в конфузных ситуациях. Так умилённо падала и Пётр, вечный джентльмен, вечный её брат, всегда её огораживающий от всех, особенно от меня, так красиво подхватил, и нёс её, прижав к себе. Вроде, как бы и небрежно, но и как что-то хрупкое, хрустальное.
Ивару даже стало завидно, он-то всегда может её прижать к себе, обнять её, подхватить на руки и даже целует всегда, когда ему захочется, ни на кого не обращая внимания. Уже и смех был слышен. Сергей остановил Машину, вышли из неё, Петр подбежал, опустил Марию на ноги и они упали на траву, возле машины, всё ещё продолжали хохотать.
Все смотрели на них с непониманием. А они лежали на траве, раскинув руки, утопая в траве. Посмотреть на них, так выглядит, как будто земля их обнимает.
А потом Мария, ещё со смехом произнесла.
- Ну, Петька, такой гонки я не ожидала, да ещё на каблучках. Когда нибудь я тебя пришибу.
-За что? – Смеясь, спросил Пётр. – Весело же было.
- Да за то, что ты такой и я вся в тебя. - Мария повернулась и села на него верхом. - Ага, братец, попался? Сейчас я с тобой разделаюсь.
И застучала кулачками в грудь ему. А Пётр обнял её, прижав к себе, сказав
- А давай померимся силой что ли. А потом поднял её над собой, на вытянутых руках, – ну что достанешь до меня?
- Что здесь происходит? - Спросил с возмущением Ивар, раздражение кипело в нём, видя Марию в объятиях Петра.
- А друг? Да, не обращай на нас внимания, у нас свои внутренние разборки. – И они вновь захохотали, а он, прижал её к себе.
- А, как вы впереди нас оказались? – Спросил Сергей. – Ведь мы отъехали далеко, мы подождали вас там минут десять, где ты сказал, а потом поехали, как ты сказал, командир. А вы уже здесь, даже ещё впереди, уже навстречу нам бежали. - Недоумевал Сергей.
- А мы короткую дорогу знаем, напрямки. - Засмеялся вновь Пётр, вставая с земли и подавая руку Марии. - Ну, малышка, вставай, дальше ехать надо, отдохнула чуток и ладно. В машине отдохнешь.
- Да уж, напрямки. - С хохотом сказала Мария. - Через что проходили-то? Чуть в дымоход не попали. Вот было бы моё платьице не белое, а сажное». Ты зачем меня в дорогу белое платье заставил надеть? – И вновь засмеялась.
- Для эффекта солнышко, для эффекта. Ведь сработало же. – И они вновь засмеялись.
- Сработало, братец, сработало, да ещё как.
Тогда ничего не поняли из её хохота, какой дымоход, какой эффект? Какое сажное платьице?
- Так, Сергей, за штурвал сяду я, вы сзади все, Марийка впереди, рядом со мной.
- Есть, братец. – Со смехом ответила Мария, приложив к голове руку, и на голову ладонь положила, вновь захохотала. – А здорово мы их, братец Петечка? А?
-Так, так, по местам. – Сказал Пётр. – Время не ждёт.
- Ах, белые лилии, как вы прекрасны. - Пропела Мария, садясь на сиденье впереди.
А платье-то её было с белыми лилиями, красиво, не сразу заметил эти лилии, но красиво. Значит не то платье, а может я и тогда не заметил лилии, смотрел то я на неё, а не на платье, хотя она в нём обворожительна. И как запала ты мне в мою душу, раз и навсегда, и вот, сколько столетий прошло, а ты в душе моей всё та же лампада. Осветила меня и продолжаешь светить. Как неведомая сила манишь за собой. Стоял и смотрел на неё и держался за переднюю дверцу машины.
- Ах, сударь извините, вам назад, уж не обессудьте. – Глаза Марии искрились и смеялись. Чуть приоткрытые губы в улыбке были совсем рядом и так соблазнительны, что Ивар быстро отвернулся к Петру и спросил.
- Что вообще здесь происходит? – Пётр, ты можешь ответить, и объяснить?
- У реки два берега, не об этом речь, речь о том, нам бежать надо. – Засмеялась Мария.– С неба звёздочки не падают, где же звездопад? Нашей встречи посвящается, лето и жара. Что сударь приуныл? Надо же, а говорили смелый парень, смелый парень. Эй, лётчики-залётчики, не дрейфь, пробьёмся.
- Мариечка, что за сленг, девочка моя? – С улыбкой поморщился Пётр, посмотрел на Марию и они вместе засмеялись.
Как они друг друга понимают? С одного взгляда. Думал Ивар и посмотрел на Виктора с Сергеем, те пожали плечами и Сергей спросил.
- Может, командир расскажешь, куда мы попали? И для чего мы здесь?
- А куда мы попали? Едем по дороге, скоро Норн будет, отдохнём там.
- А, что было в кафе?
- А,что было? Мы с Мариечкой потанцевали и всё.
- А почему ты перед танцем предупредил, как только запоёт Мария, мы должны срочно покинуть кафе? Да ещё уезжать без вас? - Спросил Сергей.
- Да? – Удивлённо и с насмешкой спросил Пётр. – Я так сказал?
- Да, это так. И что это не шутки, ты так сказал. - Подтвердил Ивар.
- Петечка, ты их так напугал? - И Мария вновь засмеялась.
Летчики смутились и замолчали, а Мария оглянулась и взяла Ивара за руку. - Сударь извините Петечку. Он бывает, шутит, не подумав о последствиях.
Ивара прикосновение Марии обожгло, словно электричество пробежало, но так сладостно стало от её прикосновения, что все раздражения растаяли.
И до сих пор её прикосновения волнующие обжигающие до сладостной истомы. Думал Ивар сидя в кресле, и смотрел на Марию, которая сидела за роялем. И его вновь утащило в воспоминания.
«Да, уж Яросвет шутит. Думал Ивар. Шутит-то он, шутит, но не просто так. Яросвет ничего просто так не делает, а вот для чего здесь Мария, и какую роль она играет?
Что это игра Яросвета, он уже понял, но сути ещё не знал. Проехав с десяток километров, Мария сказала.
- Братец за нами погоня. Чувствуешь?
- Чувствую, чувствую Мариечка, смотри в оба. - Ответил Пётр.
- В чём дело? - Спросил Ивар.
И посмотрел на сидящих рядом Виктора и Сергея. Те недоуменно пожали плечами, смотрели вперед на Петра, ждали ответа.
- Все вопросы и ответы потом. - Ответил Пётр. – Не отвлекать!
- Петя сворачивай. - Крикнула Мария.
И он свернул, на дорогу, едва заметной между кустов, которую не только дорогой назвать нельзя, тропинкой не назовёшь.
«По ней пешеходу не пройти, а здесь машина, и такая большая. И куда они едут? Думал Ивар.
- Петя, здесь я веду. – И Мария пролезла под руку села ему на руки. – Педаль достала, всё, убирай ногу. И полностью взяв управление Мария, сказала, - Петя выбирайся, не мешай мне. –
Он перелез на сиденье пассажира. Сзади смотрели во все глаза и молчали. Каждый думал:
«Что-то произойдёт…, только бы не вдребезги. И какую афёру задумал Пётр, да втянул такую хрупкую девушку.
- Всем пристегнуться. – Приказала она, да таким голосом, который не терпит возражений. – Петя меня тоже. Пётр пристегнул её. И она сказала. – Ну, лётчики пилоты, всё, держитесь.
И нажала на газ, машина рванула по перелеску. И только замелькали кусты. Да подпрыгивала на пеньках и кочках.
- Куда ты? - Только и сказал Ивар и схватился за спинку сиденья, так их отбросило назад. Казалось, здесь шофёр виртуоз не сможет так виражировать, как делала Мария. Пётр оглянулся назад и подмигнул сказав.
- Ну, как вы ребята? А? Ивар, как? Как тебе моя девочка?
Ивар молчал, лишь пот протёр со лба, – Ребята вы чего, напугались что ли? Сейчас выберемся. Марийка они рядом
- Чувствую, нажми Петенька.
И Пётр нажал на кнопку на панели, напротив себя, и машина, ускорив ход езды, словно летела, рванула вперёд и как бы ввысь. Ивар посмотрел, а они действительно летели над деревьями.
- Малиновый звон на заре. – Запела Мария. – Малиновый звон, с ароматом ландышей и фиалок. Малиновый звон. Ухуу-хо-хо! Эгей, гей, ураааа! Благодариииим! – Протянула она. Пётр засмеялся, сказал.
- Всё оторвались, Марийка смотри, где приземлиться, так чтоб никто нас не заметил. - И тоже посмотрел в низ. – А, вон на тот проселок, а потом выедем на трассу, подзарядить надо аппарат. – И оглянулся назад. – Вы чего это, лётчики? Что это с вами?
- Предупреждать надо. – Ответил Ивар. – И вообще я не люблю быть в воздухе, если я не за штурвалом. Или не в комфортабельном самолёте.
- Эй, лётчики-пилоты, вот и улетели в дальний путь. Эй, залётные, эгегей, погоняй! - Сказала Мария и засмеялась, и прибавила скорость.
- Марийка не надо, сейчас спускаться будем, снижай скорость. – Сказал Пётр.
И вскоре машина опустилась плавно на полянке лесочка, на самой окраинке, почти возле шоссе. Мария заглушила мотор и повернулась назад, улыбаясь, спросила.
- Все целы? Никто не выпал?
- Ну, мадемуазель, вы даете! – Сказал Сергей. Открыв дверцу, он чуть не вывалился из машины – Ноги даже, не держат. Я не плохой пилот, но… А здесь такое! А это что за аппарат? И похлопал по крыше машины.
- А, это наше с Мариечкой изобретение. В основном это её работа.
- Петя! – Строго сказала она – Зачем?
- Да всё равно уже знают, чего уж тут. – Улыбнулся он.
- Не привирай, моей работы здесь было мало, только чертежи. Всё делали и конструировали слесаря умельцы, наши кулибины.
- Так это самое главное, – Смеялся Пётр.
- Ох, мадемуазель! - Сказал бледный Виктор. Я думал, вы только петь можете да танцевать, но такого, я не ожидал. А, правда, что это за аппарат или как это назвать? Я когда-то смотрел фильм, Таксист» там машина у него навороченная, а эта ещё даже круче.
- А то! – Смеялся Пётр. – Вы ещё не все её способности знаете. Машинка, что надо, не зря её Марийка «ласточкой» назвала,
«Да, думал Ивар, девочка моя, такого я от тебя не ожидал, женственна, музыкальная поэтичная душа, жизнь у тебя и так бьёт ключом. А тут ещё вдруг изобретение. Да ещё какое! Хотя от тебя ожидать можно что угодно, от любимицы вселенной. И спросил Петра
- И от кого мы так убегали?
- Скоро узнаешь. – Сказал Пётр и серьёзно посмотрел в глаза Ивару и перевёл взгляд на Виктора и Сергея, продолжил. – Надо было ещё и Леонида с собой взять, но тогда Мариечка бы не поехала, а без неё всё напрасно бы было. Мариечка, девочка моя, надо другое транспортное средство изготовить с наибольшим количеством пассажирских мест. А вам, – вновь обратился к Ивару. - Далее придётся втроём всё проходить.
- Есть изготовить, братец. – Засмеялась она. - Без проблем, дядю Ваню задействуем и порядок. Закажем им, пусть работают, а то они заскучали.
Какой ещё дядя Ваня? Подумал Ивар. – единственный дядя Ваня, которого он знает, тот, что танцевал с Марией в клубе цыганочку. Что и он изобретатель? Да, дела! Ну и село у них. И куда мы попали? И что проходить втроём? И вслух произнёс.
- Мадемуазель, а отчего вы всё на велосипеде разъезжаете по селу? А не на машине? Я-то думал, вы не умеете водить, а вы виртуоз, да ещё какой!
- Есть в кого. – Засмеялась Мария. – У меня все такие в семье. Один братец чего стоит. Ах, по полю, по чистому русскому полю, бегу по росе босиком, вдыхая воздух свободы. – Сняв туфли, пошла вокруг Петра Мария в танце.
- Я вашу семью никогда не понимал. - Проговорил тихо Ивар. – И там такие же были. Наверное, и люблю вас за это, что такие взбалмошные.
- Я тоже думал, вы не умеете водить. Всегда просите, чтоб вас кто-либо отвёз. А здесь, на таком аппарате пилотировали. – Сказал Виктор.
- Ах, Виктор, конечно, я умею водить машину. Отчего же не мочь, другие девушки умеют, и я конечно могу. Не сложнее чем танцевать. Могу и на самолёте. – И засмеялась. – Меня Петечка обучил всему, только на «Миг» не берет. А жаль, там бы я развернулась. И она так заразительно засмеялась.
- Кто бы сомневался. – Тихо проговорил Сергей. – Я ещё не отошёл от вашей езды. Вы меня удивляете и удивляете, мадемуазель
- Толи ещё будет. – Засмеялся Пётр. – Это же моя девочка. – И обнял Марию, прижав к себе. – Мое творение. – Ласково сказал он, поцеловал её, и посмотрел на Ивара с насмешкой.
- А отчего не вожу дома в селе? А для чего? Мне и так комфортно. что там большие расстояния? Нет. Можно пешком пройтись или на велосипеде прокатится. Пока в селе у всех моих сверстников, да и постарше кто, нет ни у кого машин своих личных. Даже накрученные велосипеды не у всех. Ездят мальчики на машинах, но на родительских. Возможно, у троих четверых есть, которые уже заработали сами и купили. Так для чего мне перед ними похваляться. Они и так знают, что у меня всё есть. У нас нет такого, чтоб друг перед дружкой хвастаться, как принято в остальном мире.
Сколько нового узнаю в этой поездке о моей Марии. Думал Ивар. А с Петром борьба продолжается, он ни на шаг не отпускает её от себя, словно она его дочь, а не сестра, стережёт, как собственного ребёнка. Хотя, ведь брат тоже всегда защитит сестру или брата. Это я один, и очень давно, с тех пор как потерял свою Мариечку. Сколько искал, и вот нашел, но не подойти к ней. И когда же этот ярый Яросвет разрешит нам поговорить? Так и думается, что для себя он её бережёт, и от этого на сердце ещё больнее. Да, как хочется узнать, вспомнила она меня? от Петра не узнаешь, не говорит.
И какая роль здесь её, в этой поездке? Что происходит на земле? Как будто я отстал от жизни вселенской, с поисками Марии. И Святогор молчит, задания какие-то даёт, что логически не осмыслишь. И подтекст не прочтёшь.
Чуть отдохнули, и продолжили поездку.
- Командир, мы уже едем несколько часов, уже вечер, темнеет, может, где подкрепимся? Заедем в кафе?
- Не стоит останавливаться. – Сказала сонным голосом Мария. А хотя можно где нибудь возле супермаркета остановиться и купить что-либо для ужина.
- А там у нас ничего нет? Ты не помнишь?
- Петь, мы там, когда были? Если в холодильнике что и оставалось, то всё равно это кушать нельзя. А из того что там есть ещё и готовить надо. Заедь, туда, где мы всегда покупали, там качественное всё. Спать хочу, с кем поменяться? А ладно, всё равно. – И забралась с ногами на сиденье и уткнулась в спинку сиденья, благо кресла в машине широкие, не как в обычных машинах. И тихо сонно посапывала. Песня смолкла и наступила тишина, как будто во всём мире тишина, во всей вселенной. И даже, как-то одиноко стало. Такое чувство, что всё на девочке держалось.
Девочка моя, моя Мариечка, думал Ивар, какая жизнь у тебя интересная, заглянув с боку на неё, посмотрел на её блаженное во сне личико. Пётр с насмешкой посмотрел на него.
А ну его, этого Яросвета, моя, моя Мария.
- Моя Мария. - Вслух проговорил Ивар.
- Что? Ив любимый, ты что-то сказал? - Спросила Мария, остановив игру на рояле, подошла к нему. И он её посадил себе на колени и с умилением прижал, как будто её кто-то отберёт сейчас. Мягкая женственная, плавные движения, и уже не сравнить с той девочкой, что вела тот аппарат, толи машину, толи самолёт.
- Манечка, вспомнилось мне, как ты уводила нас от погони на твоём аппарате, толи самолёт, толи автомобиль.
- Ой, и не вспоминай мне об этом. Наверное, я была там такой эгоисткой и самовлюблённой девчонкой, которой всё позволено, капризулей вздорной.
- Да, было немножко. - Засмеялся Ивар. - Но я люблю тебя любой, девочка моя. Тогда-то я ещё не знал, что это всё было репетицией активации «Ветра перемен». Пётр всегда делает по-своему.
- Да, как и сейчас. - С печалью в голосе сказала Мария.
В городе
Приехали уже поздно, в большом многоэтажном доме никого не встретили, кроме Ванечки, сына соседей. Стоя у лифта, Пётр нажимал кнопку вызова, но лифт упорно не возвращался.
- Да идёмте пешком. – Предложила Мария. – Не развалитесь, после долгого сидения в машине, разомнётесь. И тащить не так уж много. Здесь не высоко, всего лишь второй этаж. Мы не высоко жили. Не люблю высотки
- А лифт не работает. – Услышали они за спиной. – Ещё не починили.
- Ванечка!? – Удивлённо произнесла Мария. – Ванечка, как ты вырос, какой здоровый стал, прямо с меня ростом, вот это да! – Радостно говорила Мария и обнимала паренька лет десяти.
- Маришка, Маруська, – засмеялся мальчик. – Приехала. Насовсем?
- Нет, Ванечка. – Ответила Мария, и взяла свою сумку, пошла вместе с мальчиком вверх по лестнице. Только отдохнуть, мы здесь проездом, не ночевать же в поле или в отеле, когда дом здесь рядом свой. Как поживаешь?
- Да хорошо живём. – Быстро затараторил мальчик, забегая чуть вперёд, и смотрел в лицо Марии. – Пашка обещал новый смарт купить, а ты такая красивая стала. – С восхищением сказал мальчик.
Мария засмеялась, и произнесла.
- Смартфон — это хорошо, будешь крутым парнем.
- Да буду, а ты замуж-то не вышла?
- Нет, Ванечка, нет, жениха всё нет. – Смеялась Мария. – А Пашка женился? - Нет. – Протяжно ответил Мальчик. – Ему всё некогда. А ты на него не смотри, ты меня лучше подожди, мне уже 10 лет, подожди немного. Я быстро подрасту, и тебе всё буду покупать, всё, всё, что захочешь.
Мария звонко расхохоталась,
- Правда, Ванечка?
- Правда, я уже не хуже Пашки программы делаю, и знаешь, у меня уже тоже есть заработок правда ещё с помощью Пашки, но я учусь.
- Молодец, Ванечка.
- Так, подождёшь меня?
- Ванечка, пока ты растёшь, я стара буду для тебя, молоденькие девочки подрастут. Вон Юлька Самохина, поди, уже подросла? И на тебя уже, наверное, посматривает. Завлекает, бантиками, глазками, улыбками, танцами.
- Да, она ещё малявка.
- Правда? Ну, подрастет.
- Нет, я тебя люблю. Я ведь тебе давно сказал про любовь.
- Да, говорил, года три назад, говорил. Хорошо Ванечка я подожду, но до первого твоего поцелуя. Хорошо?
- Как это? Поцелуй с тобой?
- Нет, Ванечка, не со мной, а с любой девочкой, как только кого-нибудь поцелуешь, то я считаю себя свободной. Хорошо? Принимаешь?
- Принимаю. – Со вздохом сказал. – А я никого не буду целовать.
- Поживем, увидим, – засмеялась Мария.
- А, как ты узнаешь? Ты же здесь очень редко бываешь.
- Узнаю, вот у меня свой способ слежение за тобой есть, раз ты мой жених, то буду следить, и как только поцелуешь девочку, я тебе позвоню. Ну ладно пока, завтра ещё увидимся, и поцеловала мальчика в щёку.
- И только? – Удивлённо спросил мальчик, что все засмеялись.
- Хорошо, подставляй свои губки, поцелую тебя в них. И Мария чмокнула его в губы, и счастливый мальчик вошёл в соседнюю квартиру.
- Мадемуазель, у вас везде поклонники, невероятно и удивительно. – В два голоса произнесли Виктор с Сергеем.
- А то! – Засмеялась Мария, входя в свою квартиру.
Даже дети ей в любви объясняются, а мне не подойти, и как это терпеть? – Думал Ивар, идя следом за Марией. – Всё равно я тебя у всех отвоюю, моя Мария. В моём сердце лишь ты, и всё сделаю, чтоб и в твоём был я.
Утром на кухне сидели за столом завтракали, торопиться не стоило, сегодня суббота. И вдруг на улице зазвучала музыка песни «позови меня». Запел мужской голос. И тут уже прозвучали крики. Много голосов, целый хор со двора слышен был сквозь открытую дверь балкона.
- Мариечка, мы знаем, что ты здесь выходи.
- Марийкаааа! Марийка, Маришка! Маруська!
Мария вскочила со стула, бросила вилку и побежала к входной двери.
- Ты куда? – Спросил Пётр. – Сиди, кушай, скоро ехать.
- Я сейчас. – Ответила она убегая.
И пока Пётр выходил на балкон, Мария уже выбежала из подъезда и направилась к группе собравших людей. Несколько молодых парней бросились к ней на встречу и обнимали её
- Маришка! - Говорил один. - Как ты выросла? Ох, ты, а может, я женюсь на тебе? А Мариечка?
Мария переходила от одного человека к другому, с радостью всех обнимала и целовала,
- Родные мои, как давно не виделись. Ой, как же рада видеть вас всех.
- Урааа!! – Кричали во дворе.
Ивар вышел и встал на балконе рядом с Петром, смотрел, что происходит внизу. Как обнималась со всеми Мария.
- Что это всё значит? Пётр? Кто это?
- Человеки, разве не видишь? Наши соседи, знакомые, друзья Марийки.
- Все её друзья? И старики? Да здесь полгорода, наверное.
- Как видишь, она и здесь всеми любима. Это ещё не все вышли, сейчас подойдут ещё и с других домов, у нас здесь двор большой.
- Откуда они её знают? Если ты говорил, бывали здесь наездами, проездами.
- Много времени и не надо, чтоб стать близкими друзьями. Познакомились и стали, для Марийки это просто. Это же Марийка.
- Всё просто. – Тихо сказал Ивар. – Для всех всё просто, лишь для меня не просто, упорно не замечает меня.
Хм, - улыбнулся Пётр. Да, просто, для Мариечке всё просто, её все любят, и она любит. И она всех без исключений. Между прочим, я сам здесь и половины не знаю, знаю просто в лицо и, то, для того, чтоб проследить, чтоб Мариечке было комфортно. Вот так-то, друг мой! – Засмеялся Пётр.
- Петь. – Послышалось с соседнего балкона. – Здравствуй Петь.
- Андрей! – Увидел соседа Пётр. – Здравствуй, здравствуй, как живёте поживаете?
- Да всё нормально. Чего не жить-то. Солнце светит, трава зеленеет, небо голубеет. Как Марийка твоя говорила всегда.
- Да. – Улыбнулся Пётр. – Как ты к жизни, так и она к тебе. Вчера Ваню, младшего твоего видел, вместе поднимались. Серьезный, деловой парень, сколько ему?
- Десять
- О, уже десять? То-то он Марийку просил подождать его, не влюбляться.
Мужчины засмеялись.
- А ты всё в лётчиках?
- А куда я от самолётов? Они моя жизнь.
- А почему ты Марийку замуж не отдаёшь?
- Андрей, ты что? - Засмеялся Пётр. – Как это отдать её? Должна быть любовь. А потом, она ещё молоденькая. К чему её торопить? Да и жениха у неё нет. Успеет ещё.
- Жених дело поправимое, вон мой Пашка, он с детства знает её, вот давай их поженим. А, Пётр?
- А что, Павел ещё не женился?
- Да, где он женится? Когда сутками в своём компьютере сидит.
- Молодёжь такая сейчас. - Засмеялся Пётр. – Он молодец у тебя.
- Да, не спорю, и деньги хорошие получает за свои мозги, и нам помогает. Улыбнулся Андрей. – Но женить-то бы его не мешало.
- И, как ты себе представляешь? - Засмеялся Пётр.
- А давай сведём их с твоей Марией. Пашка деньги хорошие зарабатывает, а с её эрудицией и энергичностью, жизнь забьёт ключом.
- Ключом. - Засмеялся Пётр. - И всё по голове. Нет, я так делать не стану, Мариечка молоденькая, ещё почти девочка, торопить не стоит. Пусть ещё погуляет, юностью наслаждается. Вот, встретит свою любовь всей жизни, тогда с радостью выдам замуж. Главное, чтоб муж был мужем с большой буквы. - И посмотрел на Ивара, продолжил. - А не тряпкой или обманщиком.
Ивар скривился, но произнёс еле слышно, лишь для Петра.
- Не обманывал я, не думал, что так всё произойдёт.
- Думал, не думал. - Тихо произнёс Пётр тоже для Ивара, и, помолчав, спросил Андрея. – А что ж Павел не вышел во двор? Все со всех домов собрались, а его нет там.
- Да, говорил я ему, «Марийка приехала», уткнулся в компьютер и лишь слышишь от него «угу, угу». Вот твоя девочка не сидит в компьютере.
- Нет, не сидит, она включает его, когда он ей необходим, а так у неё совсем другие интересы. Нет времени у неё на компьютер, и даже на телефон. У неё музыка, песни, танцы, спорт, на мотоцикле погонять, затеять соревнования какие-нибудь, или лошадиные бега, или там ещё что либо, ей это раз и готово. А к компьютеру она равнодушна, только если по учёбе или работе он ей нужен.
- Она уже работает? Закончила институт? Вон чего отплясывает, с Витькой из третьего подъезда. Ух, огонь девчонка. А голос, какой мощный, любую песню вытянет, помню ещё маленькой её, какие она песни мудрые пела.
Пётр посмотрел вниз и засмеялся, там плясала не только молодежь, но и пожилое население. Два баяна и гармошка, две гитары, да еще несколько детей со своими маленькими баянами и гармошками, чуть ли не оркестр.
- Заканчивает, но и работает, с её темпераментом и энергией, как не работать, тем более общение с людьми ей необходимо.
- Да, твоя девчонка молодец, о ней здесь и так все вспоминали. Нас то и дело все спрашивали, когда здесь появитесь, а сейчас вон, как все рады.
- О, мадемуазель и здесь уже собрала всех и развлекает. - Сказал Виктор, выходя тоже на балкон. – Вот у кого энергии-то! На всех хватит. Там, что и с угощением вышли? – Видя, как на небольшом столике посреди двора, где обычно заседают пенсионеры, расстелена скатерть и расставлены угощения.
- Здесь друзья ещё посмотреть надо, кто кого развлекает. А без угощений как? Здесь всегда так. – Улыбнулся Пётр.
- У тебя Петь, что гости? - Спросил Андрей.
- Да, гости, друзья мои.
- А ты надолго сюда заглянул? Или, как прежде, наездом?
- Да, проездом, отдохнуть надо было, устали в дороге. Да и Мариечке захотелось всех вас увидеть. Вот сейчас Мариечка напляшется, песни всем споёт, радостью поделится. – Смеялся Пётр. – Пообедаем и поедем дальше.
Ивар смотрел в низ, где Мария ходила от одной к другой группы людей и увидел на ментальном плане, как из рук Марии, когда она их вскидывала вверх, потоком шла радужная энергия и фейерверком поднималась вверх и опускалась на людей. Выходит, она здесь не просто так? – Подумал Ивар, – раньше, как-то дома в селе не замечал за ней этого, кроме как её творений на своей полянке. И он осмотрел город, и увидел, свет Истока струился через Марию и опускался на весь город. Да, девочка моя, ты феномен, да ещё какой, и песню вроде бы поёт шуточную, какая-то калинка.
А в селе-то и не надо, там и так оно светлое. Надо в дороге просмотреть её, что она сотворяет между песнями или песнями. Ивар неотрывно смотрел на Марию, закончив пляску с парнями, и запела вместе с пожилыми женщинами, «то не вечер».
Какие голоса то мощные! – Изумился Ивар. – И куда их Мария потащила? Он увидел, как в этой песне они взлетели высоко, а Мария тащила ещё выше и выше. И «ох!» – охнул Ивар. Энергия ещё мощнее пошла на весь город.
«Ох, Мария, девочка, богиня моя! – Ещё больше изумился Ивар, – как же ты прекрасна в творениях своих. Но всё это ты могла делать и из дома, со своей полянки. Всё таки ты не для этого здесь. А для чего ты с нами едешь по дороге? и куда? Куда нас всех везёт Яросвет?
Что-то ещё здесь такое будет или уже происходит. Яросвет ничего зря не делает, и тебя долгой поездкой мучить не стал бы.
Удивительный всё же русский народ. Здесь, наверное, полгорода собралось, и как все радостны. Интересно, и чему они радуются? Подумал Ивар и песню хором поют о какой-то коробочке, а радости-то!
И Петр, услышав его мысли, засмеялся и тихо вслух ответил Ивару.
- Не понять тебе, Ивар, русской души, русского духа, всё же подрастерял ты энергии русской души и духа, наращивай, если хочешь влиться вновь в род, в семью. Ивар, ты же русич, вспоминай. А радость повышает вибрации души.
- Да помню я, помню. Да согласен отстал я от вас.
- Петь, а это твой броневик возле подъезда? – спросил сосед Андрей – Крутая тачка! Огромная какая. А мне Ванёк говорит, я аж не поверил, а потом слышу твой голос.
- Да прикупил по случаю, Мариечке понравилась.
- Дорогущая, небось, наверное, как Боинг стоит-то?
- Да нет, с рук почти за бесценок.
- Такую машину и за бесценок? Ты вроде на рухлядь никогда не смотрел.
- Она не рухлядь, бывший хозяин просто в ней не разобрался вот и продал.
- Петенька! – Услышал Пётр, обернулся Мария, махала рукой. - Петенька сумку мою брось, я поймаю.
- Сейчас. – Пошёл, взял сумку Марии, и скинул с балкона прямо ей в руки.
- Петенька молодечик. – и Мария побежала в гущу толпы.
- Петь, а почему она всегда тебя зовёт Петенькой, а не отцом, папой? – Спросил Андрей. – Ни разу от неё не слышал папа. Всегда хотел спросить, да как-то не осмеливался, неудобно было.
- Так. – Улыбнулся Пётр. – Как в детстве звала, так и сейчас зовёт.
- И когда ты её успел родить? Сам молодой, и она взрослая. Тебе, сколько лет было, когда она родилась?
- Да, сколько? – Тоже задал вопрос Ивар и с насмешкой посмотрел на Петра. Пётр рассмеялся, но ответил.
- Зелёненьким я был. – Пропел Пётр, на мотив детской песенки. – Не поверишь, пятнадцать лет мне было, когда моя девочка родилась.
- Ну, ты мужик! В такие-то года, зрелым был уже? - Удивился Андрей. А мамочка тоже молоденькая была? Наверное, младше тебя, или старше? И где она? Или бросила вас? Ни разу не видел тебя с женщиной, Петь, как так?
- Сколько вопросов, пошло, ответив тебе лишь на один. – Засмеялся Пётр. Нам с Мариечкой и вдвоём хорошо. – И продолжил. – Извини Андрей, нам собираться надо и крикнул с балкона. – Мариечка, ехать надо. Ты закончила?
- Да, иду Петенька.
- А, что, здесь не знают, что вы брат с сестрой? – Спросил уже в комнате Ивар Петра.
- Не знаю и как-то не задавался этим вопросом. Ничего мы не афишировали. Может, кто и знает. Пожав плечами Пётр. – Может Мариечка кому и говорила. Мне как-то всё равно и так много есть о чём подумать, ещё об этом думать. – Ответил Пётр.
Поцелуи рыбок
Прощание во дворе было, чуть ли целый час, всем присутствующим захотелось вначале поздороваться с Петром, а потом и прощались, с разными напутствиями и пожеланиями. Удивительно Пётр вёл себя с ними, как с близкими родственниками. Радостно обнимался и по русскому обычаю целовался. Что удивляло Ивара.
- И, как русским всем нравится целоваться с незнакомыми людьми? Спросил он Петра уже в машине. На что он ответил.
- Не понять, не знавшим им любви. – И засмеялся, – как там дальше? Мариечка, солнышко? Продолжи.
Мария обернулась к Ивару и с улыбкой смотрела ему глаза. Не отводила, взгляд, продолжила, с воодушевлением, с жаром и глаза её заискрились, что Ивару с трудом её взгляд пришлось выдержать.
- Любви безусловной, лучистой, где души все равны и сближаются в ней, пречистой. Когда сердце наполнено легкостью и в мир вселенский духовный входишь ты, значимо всё, а может, и нет. Для кого-то всё бренно. И на это может и не обратит внимания никто. Там в любви безусловной и чистой, где тебя минуют страдания, там они бренны, и все вопросы решаются мгновенно. Мечтать иль желать, а лучше всего воплощать все надежды. Чистые искренние и нежные сердца, творят чудеса. Она белоснежна, она так прекрасна, что в сердце создаётся песня жизни, творящей в огне. Аромат медоносный, и объятья полуночные. Безусловность, крылатая мечта, не пленится златом, она чистота, и душ родство. Летит, и взмах её крыла, всю вселенную накроет. Познайте сударь, кто гений, а кто герой, плывёт и играет. Любовь безусловная, для которой и в которой так хочется жить! Она подобна земным стихиям, подобна музыке. Да нет, она сама музыка. Она святой огонь, загорится и будет гореть в груди, кто познаёт безусловную любовь.
Продолжать? Сударь?
Ивар промолчал, хотя он желал её слушать и слушать до бесконечности. А Мария продолжила,
- Любовь это вечность и безконечность, расширению и роста души беспредельное.
Лицо её полностью выразило безусловную любовь, что Ивар очень удивился, как её образ походил на образ Матушки Лады.
- Мариечка. – Произнёс Пётр.
Словно он увидел лицо Марии и прервал её монолог. Конечно, он видел, он всегда всё видит, особенно то, что касается Марии. Думал Ивар.
Мария, улыбнулась, обвела взглядом всех сидящих на заднем сиденье, лицо её уже стало другим, но радостное, и тихо с напевом проговорила.
- Для вас солнце встаёт, для вас соловушка поёт. Повернулась к Петру, и замолчала.
И дальше ехали, молча. И, ехали довольно долго, более двух суток. Ночевали в палатке в лесу. И утром вновь поехали дальше, но что удивило всех, – молчала Мария. Ни песен её, ни стихов, такой её вообще видеть не привычно. Всегда что-то да напевала, а здесь полное молчание. И довольно долго молчала, даже с Петром не разговаривала.
«Что это с ними? – Удивился мысленно Ивар. И как-то пусто стало, как будто я один остался во всей Вселенной. Посмотрел на Виктора с Сергеем у них тоже скучные лица. Надо же замолкли всего лишь два человека и всё, – мир погас.
Да. – Продолжал размышлять Ивар. – Два человека, для меня они самые близкие и любимые. Он всё порывался что-то сказать, но не находил темы для разговора, чтоб заговорить с Марией. А Пётр смотрел на него в зеркало с насмешкой.
Ведь вижу. – Продолжал, думать Ивар, – они с Марией мысленно разговаривают. Вот как мне влиться к ним? Закрыла всё эта скала, этот Пётр-Яросвет.
Вспомнилась ночь сегодняшняя. Спали в палатке. Машину предоставили Марии, но она, почему отказалась в пользу, Сергея с Виктором, что-то там она говорила про ухо Сергея, и поясницу, про духоту.
Ивар вздохнул.
Мария обернулась и посмотрела смеющими глазами прямо ему в глаза и мысленно произнесла.
– «Что сударь, вам скучно? Ну, ну. – Бывает». И засмеялась, а потом вслух спросила.
- Друзья мои! А кто-нибудь из вас видел, когда-нибудь, как целуются рыбки?
- Что? – В один голос спросили Сергей и Виктор, они оживились, думая «наконец-то молчание закончилось». – Кто целуется?
- Рыбки. – Ответила Мария и засмеялась
- Нет. А как? Они ещё и целуются?
Мария засмеялась, даже можно сказать, захохотала, да так, что засияло вокруг и Ивару стало отчего-то легко. Как будто с него сняли какой-то груз. Он вспомнил ночь, думая. – Что же это было?
- Конечно. – Ответила Мария. – Каждая особь в любви целуется, по-своему естественно. – И снова захохотала. – Не французским поцелуем, но волшебно и красивоооо!
- А вы, где видели Мадемуазель?
- Как целуются рыбки, где видели?
- Везде; и в море, и в океане, и в пруду, да в нашей Изюминке, тоже рыбки целуются. Так прям умопомрачительно. Красиво! – Произнесла протяжно с нежностью. – И вновь рассмеялась. – Хотите посмотреть?
- Да, интересно увидеть, - произнёс Ивар, впитывая её радость, наслаждаясь ею, но в мысли Марии не пройти. Закрыта. Или сама закрылась или Яросвет закрыл. Энергии обоих держат его на расстоянии.
- Вы сударь тоже не видели? – Удивительно. – Петенька, покажем?
- Да можно и заехать, пусть посмотрят. – Улыбнулся Пётр и с насмешкой оглянулся, посмотрел на всех.
- Петенька, ну что ты так смотришь на них? Ну, не видели друзья наши, и даже возможно и не знали, что такое возможно, или не замечали.
- Поехали. – Сказал Пётр. – Время есть, а Мариечке развлечение. И повернул с дороги в сторону.
- Можно и короче. – Сказала Мария.
- Ну, веди сама короткой дорогой.
- Давай. – Со смехом сказала Мария.
- А можно, не надо? – Попросил Виктор. – Веди ты, Пётр, пожалуйста.
- Почто напугались-то? – Спросила удивлённо Мария. – Лётчики пилоты?
- Вот мадемуазель, не знаю, уж выдержу я вашего пилотирования ещё раз?
- Выдержишь. – Уверенно сказала Мария. – Иначе, зачем вы все здесь?
- Я и сам не знаю. – Ответил Виктор. – Родина приказала, и я здесь.
- Раз Родина приказала, то всё с вами будет прекрасно. – Улыбнулась Мария, пересаживаясь на водительское место. – Никого нет? Петенька?
- Нет, примерно километра полтора ни стой, ни с этой стороны никого нет.
- Отлично! - Произнесла Мария и сходу нажала на газ, машина с визгом тронулась с места на большой скорости и взлетела.
- Ох, мадемуазель, ну кто же так взлетает? Надо плавно. - Тихо произнёс Сергей, он поморщился от резкого отброса на спинку сиденья.
- Это на ваших самолётах надо плавно и с медленного разгона, а на моей ласточке, можно сразу. Она у меня умница. Мцна!
«И что это с ней, – подумал Ивар, – дома была другая, такая тихая или смирная, ну не совсем смирная, тоже вытворяла разные выкрутасы, как взбалмошная и капризная девчонка, которой всё позволено. Но такой ещё и не видел её, как за последние дни, да ещё с пилотированием. И ещё этот взгляд Петра. А, ей действительно всё позволено. И почему Николай не участвует и не участвовал в её воспитании, а только Пётр? А Николай лишь улыбается, смотрит на обоих, как на божество. Да, что я говорю, божество и есть.
Но какую роль играет Мария в этой поездке? И вообще для чего эта поездка? Так и не понятно. Едем куда-то, но так ещё и не приехали. Неделя проходит.
А девочка моя, богиня, ласково подумал о ней Ивар, только когда же с ней объясниться мне придётся. Богиня моя, все равно ты будешь моя. Уж точно я тебя никому не отдам.
И Мария, словно услышав его мысли, а может и услышала, кажется, для неё нет предела ни в чем. Произнесла.
- Да, вот такая я. – И засмеялась, продолжила с таким жаром, словно на сцене.
С выражением, а порой как-то обыдённо;
- Я дочь нежности и огня! Я дочь и внучка, и правнучка всех стихий. Порой я могу, как гром среди ясного дня, молнии метать, но осторожно. – И она оглянулась сидящих на сзади, и с улыбкой добавила она. – И ветер северный гудит в груди и Огонь солнечный и любовь человеческая, и любовь вселенская. А вы познали её, друзья? – И оглянулась на Ивара. – Ах, сударь, простите, напугала я вас сегодня. Да не волнуйтесь, всё будет в порядке.
Я пламень и ветер, и укрою тебя теплом и светом своей светлой души, горячим сердцем. Хочешь? Силу тебе увеличу, силу стихий, воды и земли. Почувствуешь пламя Огня, что смертных сжигает дотла?
Хочешь?
А вы мальчики хотите? – И она оглянулась на Сергея с Виктором, и, подмигнув, продолжила. – Не дрейфь, лётчики-пилоты! Пока вы со мной и Петенькой с вами ничего не случится.
- Откуда такая уверенность? Мадемуазель? – Спросил Сергей, вытирая потный лоб, так, чтоб, не показывая вида, словно бы причёску пригладил.
- Совет хочешь?
- Давайте мадемуазель, может для меня полезным станет.
- Никогда не принимай сомнения. Зародились сомнения, – уничтожай на корню. Не сомневайся ни в чём. Будь уверен в себе и всё получится. Самое главное в себе. Даже из самой глубокой ямы выберешься, если уверен в себе.
- Спасибо, мадемуазель, вы успокоили меня. Учту. – Засмеялся он. – А в любви как?
- В любви? – Переспросила протяжно Мария. В любви.
Пётр сидел с непроницаемым лицом, и повернулся и смотрел на сидящих друзей сзади.
- Да. Как быть в любви? – Вновь спросил Сергей.
- Не торопись Сергей, пойми, по-другому ты станешь любить. Вольётся любовь, стихийная, нежная, она безусловна. Дитя первобытных стихий, чуть, чуть лишь подержано её тело, но вычищено светом, и сиянием в ней засияет первозданная любовь. Не каждый по нити сможет пройти над бездной, а она прошла. Прошла, не потеряв себя. И пройдёт уже к тебе, точно. Ты жди! Себя не растрачивай, храни себя для любви, большой и вечной, такой вдохновлённой, что бездна покроется мостом прочным.
- Что это с ней? – Спросил тихо Ивар Петра. Пётр улыбнулся, поднял руку, в знак молчания, лишь произнёс.
- Толи ещё будет, смотри и слушай, может и тебе, что-то откроется. И словно услышав мысли Ивара Мария продолжила.
- А с моим поцелуем, – и чуть помедлив, произнесла. – В тебя, ветер северный, переменчивый мой, не только энергия крови Бога влилась. – И насмешливо посмотрела на Ивара.
Ивар вспотел, вспомнил, в палатке спали втроем. И как она ночью через Петра, к нему потянулась, прошептав,
«Ветер северный подул, перемены зреют. Чуешь? Как по ветру ты пойдёшь? Переменчивый мой? Сложен путь будет твой, но знаю, его ты осилишь».
И нежно с прикусом впилась в его губы, что он лишь оторопел и застыл, и лежал, не шевелясь. Думал, что это такое было? Во сне, что ли привиделось? Но поцелуй до сих пор горел на губах.
И лишь сотрясание тела Петра, лежащего рядом с ним, от тихого смеха, привело его в чувство, да тихий шепот на ухо,
- Ну, как получил, что хотел? Давно ведь мечтал об этом. – И сейчас его жаром обдало. А Мария продолжила.
- Ну, что же, страсть взыграла позже, ищи же замену в ночи. По разным дорогам пройдёшь парсеки ты, но не найдёшь такой. Но знай, ты стал полубогом, а сердце засветит, станешь таким, как раньше был, мой Бог.
«Прошёл я, все дороги и парсеки, тебя ища. Нашёл, вот она ты. – Думал Ивар. – Но, как к тебе подойти? Через скалу не перейти и не сдвинуть».
- Мадемуазель, а вы это кому сейчас сказали? – Спросил Виктор.
- А кто это поймёт, осознает, что сказано в этих словах, тому предназначены были и посланы огнём и светом, да будет он Родом благословенен.
- Загадками вы говорите всё. А нельзя ли попроще? – Спросил вновь Сергей.
- А я сама загадка. – Засмеялась Мария, – Как в сказке, бабушка Яга-загадка, танцует пред вами. Вслушивайтесь в слова, и их осознайте.
Ты будешь почищен в волшебной купели, пройдешь сквозь огонь и землю, в огне не сгоришь и в воде не потонешь, всегда придёт вам на выручку любовь, в ней ваше спасение. Вот боги и спели вам посвящение. По миру пройти вам всем предстоит. И это не просто, пилоты, достойные лётчики, по ветру идти. Стихия ветра очень сильна, порой сметает она города. Но кровь ваша чистая – то заслуга рода, а он рядом с вами всегда.
- Мадемуазель, кто, я? – Спросил Виктор. – Я буду почищен? –
Мария молчала. А потом произнесла.
- Таков ваш удел, и он был задолго вами принят. Неверно сказала я вам, друзья. Вы сами его себе наметили, и пришло время, исполнить его вам. Вами идти по родимой земле, спасая и очищая, даря вдохновение и любовь. Так станьте едины и душой, и духом, и взглядом, и мыслью. Над вами защита простирается Рода. Они наблюдают за вами, высшие боги, доверие их оправдайте. И Рода, и предков своих. Вспомните, кем вы были когда-то, и чтоб не ослепило вас злато, в сердце гореть должна нежная любовь.
- Что-то вы, мадемуазель, говорите не понятно? Я понял одно, что нам, что-то предстоит?
- Пройтись по земле матушке нашей, не на крыльях самолётов, а ножками. Ножками топать придётся вам больше. И она пропела. – Топ, топ топает малыш с мамой по дорожке милый стриж. – И продолжила уже словами. – Но стрижи уже выросли, в небесах уж летают, но вот не задача, земля их притягивает. Говорит она им, «пора, пора, сыны мои, пора, свой долг исполнить, что мне обещали».
- Как-то складно говорите, почти стихами. Я вами восхищаюсь! – Произнёс Виктор, и тихо еле слышно, как будто сам себе, сказал. – Не зря говорил Истван, венгр голубоглазый, что боги в доме этом живут. Мария услышала и улыбнулась, обернувшись к Виктору, продолжила
- Струится уже ветер северный, а он переменчивый, он ищет тех, кто готов идти с ним по свету, со светом во имя любви. – Помолчав, продолжила. – Боги, Виктор, везде, их просто заметить надо, душой своей, сердцем открытым. Почему везде дрязги, мразь и войны? Не видят ничего, лишь только обогащения важнее души для многих народов. Вот и не видят богов, которые очень хотят помочь, но в пустоту помощь не идёт. Раскрытое сердце должно быть и осознание себя самого. Так кто ты? Потомок Адама и Евы, или же потомок Рода своего? Осознайте.
- А вы? Мадемуазель?
- Я? Не обо мне речь сейчас. И я вам уже сказала, кто я. В самом начале разговора, было сказано, и нет смысла вам сейчас повторять. Осознание придёт, есть ещё время. И если вы не отмахнётесь….
- А если отмахнёмся, что будет? – Перебил её монолог Виктор.
- Последствия сами себе произведёте. Ваш выход наступил на сцену вселенной. Иль спрячетесь за кулисы? Возложите всё на женщин? – И скептически добавила. – Но им не привыкать.
- О чём вы мадемуазель?
- Пусть звенит колокольчик и на окошке расцвёл цветочек. Пусть любимых все помнят, хоть сейчас они далеко от вас. Пусть меж вами преграда, в измерениях и расстояниях, но глаза ясные Рода исконного смотрят ласково, и поддержку он шлёт, укрепление духа. К сынам своим, дочерям, распростёр он руки. Будет вам и награда.
- Ох, мадемуазель! – Сказал Сергей, – многого я не понял из ваших слов, но так жарко стадо, от последних слов, словно жаром обдало. А не летим ли мы над пропастью? – И Сергей посмотрел в низ. – Как? Мы едем уже по дороге? Когда же спустились?
- О чём вы? – Спросила лукаво Мария. Мы и ехали по дороге. Сергей, вам сон приснился? –
Сергей осмотрелся, посмотрел на Виктора, тот уже спал. Удивлённо посмотрел на Петра, тот улыбнулся, перевёл взгляд на Ивара, и спросил его
- А ты командир тоже спал?
- Если бы спал, может быть, было бы проще. Нет, я не спал. И над словами Марией сказанными, я сейчас размышляю, что мне осознать, а чего вам.
- Так значит, ты тоже слышал, всё, что говорила мадемуазель?
- Может и слышал, а может, и нет. Но песен она сегодня точно не пела.
И подумал,
«А Мария ли это говорила? Осознаётся, что через неё говорила сама Матушка, а может единая душа Земли и вместе с Матушкой. Но Род — это точно. А почему не через Петра? Он сидит, как будто и не слышит, ведь вижу, он смеётся. И сияние его на ментале увеличились, так что ослепляет. И у Марии ослепительное сияние, смотреть невозможно. К чему нас готовят? Здесь энергии Матери Мира»
- Что-то и ты командир, заговорил не понятно. Так, как же мне осознать-то? О, и сам в рифму сказал, ну мадемуазель, вы волшебница. – Засмеялся Сергей.
- А вы по песне соскучились? – Засмеялась Мария и мощно затянула. – То ни ветер в поле стонет, то не вьюга горько плачет, то народ себя хоронит, горе пляшет, горе скачет, ну а мы его схороним это горе за порогом, и польём везде любовью, светом солнышка осветим, чтобы радость воцарилась и любовь гармонизовалась. – И без перехода запела. – Зацелована, околдована, ветром в поле когда-то была брошена, он забыл меня, переменный мой, ветер северный переменчивый.
- Не забыл я, не забыл, помнил всегда. – Не выдержав, сказал Ивар. – Искал тебя. Брат твой мудрый, как скала, от меня тебя загораживал. –
Сергей удивлённо посмотрел на него.
- О чём это вы сударь? – Спросила Мария. – Вам песня моя не понравилась?
- Ты чего командир? А о каком ветре вы всё разговор ведёте всю дорогу, мадемуазель?
- И всё вложится, и уложится, осознается всё в принятии полностью. – Пропела и засмеялась Мария.
- Извините, Мадемуазель это я о своём. – Ответил Ивар.
- Ааа, ну-ну. Так пойдем смотреть, как рыбки целуются? – Мария остановила машину возле реки. – Вот теперь и отдохнуть можно. И запела, выходя из машины, – то мое, мое сердечко стонет, просит тело отдохнуть.
- Надо же всю дорогу молчала, а тут запела. – Удивлённо произнёс Виктор. Ивар с Сергеем недоумённо посмотрели на него, а Виктор спросил.
- А я, что? Что-то пропустил? Я вообще-то спал друзья, всю дорогу спал. И видел прекрасный сон, как девушка меня в палатке целовала.
Пётр с Марией захохотали, Ивар спросил.
- А ты откуда знаешь?
- Так я там был. Меня же целовала.
- Ничего не понимаю. – Произнёс Ивар. – А кто целовал?
- Э, не скажу, меня целовала девушка блондинка, такая эффектная. Снилось мне, как я встретил девушку, но она на другой стороне, через пропасть. И как над пропастью шла ко мне она, знаете по такому канатику, словно ниточка, Не скажу кто. А то вам завидно будет. - И засмеялся. - Хотя если правду сказать, лица её не разглядел, не понятно кто. Как будто я видел её где-то, только кто вот она? Не знаю.
- И не говори, а мне и не надо, из всех девушек мира, да и всей вселенной, меня интересует только одна. Одна единственная. – И посмотрел на Марию. А она с Петром уже плавала в реке.
- Да знаем мы, командир, знаем и сочувствуем, только один интерес, – будет ли взаимность? – Произнёс Сергей.
- Сам не знаю, друзья. Надеюсь, когда-нибудь крепость рухнет. Порою кажется, близка победа, а порой, так далека, что думаю, ещё такой и не была далеко, как сейчас далека.
- А мне показалось на оборот. – Сказал Сергей, – она проявляет к тебе интерес. И мне показалось, что смотрела на тебя командир по-другому, без насмешки.
- Вот именно, показалось. – Произнёс Ивар.
- Вы, что стоите? Так и не увидите поцелуи рыбок – Засмеялась Мария, – Мы с Петечкой уже видели, если не поторопитесь, то они уплывут.
- Вы заинтриговали меня поцелуями рыбок, мадемуазель. – Вышел из-за машины Сергей и бросился с разбега в воду.
- Так вы их распугаете, остановись, Сергей и смотри в воду. – Сказала Мария и засмеялась.
Сергей остановился стоя в воде по пояс, смотрел в воду, вода успокоилась, и он увидел сквозь небольшую толщу воды рыбок. Они действительно целовались. Две рыбки серебристого цвета с красными плавниками, стояли на месте, и усиленно работали плавниками. И солнце светило сквозь воду, освещало рыбок, и они словно грелись в лучах солнца. Плавники их переливались. И рты, их раскрытые рты соприкасались друг с другом. При прикосновении сжимались, Сергей ошеломлённо смотрел и удивлялся, восторженность нарастала в груди. От удивления он поднял руку и почесал затылок, и тихо произнёс.
- Надо же, правда, целуются! Никогда раньше не видел.
Виктор тоже пошёл в воду. А Мария сказала.
- Виктор, смотри, чтобы тень твоя не упала на них, а то они испугаются и уплывут. И не увидишь такое волшебство.
И через несколько минут послышался удивлённо-радостный смех Виктора.
- Мадемуазель, вы волшебница!
- Это не я, Виктор, это Природа и Единый Исток. Вот кто волшебники. – И обратилась с улыбкой к Ивару. – А вам не интересно? Сударь? Не хотите посмотреть поцелуи рыбок?
И подошла так близко, что его губы потянулись к её губам, но Пётр, как всегда Пётр оказался тут как, тут, и похлопал его по плечу, произнёс.
- Ему другие поцелуи интересны. – И засмеялся. – Ночные.
Ивар ушёл и сел в машину, и услышал.
- Ивар, ах сударь, что же вы, обиделись?
Ив, ты где? – Услышал Ивар голос Марии, своей любимой Манечки, своей богини. И очнулся от воспоминаний. Улыбнулся, подумал.
И отчего это я ушёл в такие воспоминания, так далеко в прошлое. И музыка Марии не звучала, обычно под её музыку он уходил в воспоминания и грёзы.
- Я здесь, Манечка. – И пошёл ей на встречу.
Таисия-Лиция.