Сказка о прекрасной Ярине и чёрном Вороне

               
Был и не был на горе
Дивный терем в серебре,
А во тереме – палаты. . .
В тех палатах тайну свято
Стерегли сто сорок слуг,
Позабыв про свой досуг.
Что могло здесь приключиться?
Может быть, мне диво снится?
Уничтожен царский род…
Где хозяин, где народ?
Ходят-бродят по садам
Чудо звери тут и там.
Дабы время вспять вернуть –
Разузнаю: в чём тут суть.

Ведь недавно в государстве,
В праведном заморском царстве
Жили-были царь с царицей,
Да в серебряной светлице
Дочка розой расцвела –
Украшением была.
Вместе с ними слуги жили,
Ели, пили, не тужили,
Тысяч пять наперечёт:
Был там тролль и звездочёт,
Правдолюбы, мудрецы,
Мастера и храбрецы.
Жили весело, богато
В белокаменных палатах.

Достоверно ли? – Не знаю.
Дело было ближе к маю
Быть тому – царю награда:
Дочка царская Андрада
Краше розы расцвела:   
Синеока и бела,
Кудри серебра светлее,
Не было её милее
Никого на целом свете...
То разнёс по миру ветер
Новость добрую свою,
А я вам передаю.
Те, кто сказом не довольны –
Расспросите ветер вольный.

Ветер знал, как звездочёт
Составлял по звёздам счёт
И в сиреневом венце
Увидал звезду в кольце,
Млечный Путь во мгле глубокой…
А в стране чужой, далёкой
Собирались силы зла.
В серых пепельных узлах
Терем царский объявился,
В нём дурман-сон долго длился…
Вспыхнула заря вокруг –
Разомкнулся чёрный круг.
Млечный Путь рассеял звёзды
На пространственные вёрсты.

Звездочёт Акселиан
Видел много разных стран.
О злодействе чёрных птиц
Знал он от заморских жриц.
Троллю вымолвил виденье,
Что грядёт, мол, наважденье –
Чёрный Ворон – злой Вирон –
Собирает вороньё.
Облачается он в латы
И на царские палаты
Возлагает птичью суть –
Так диктует Млечный Путь.
Не завидна наша роль,
Разлюбезный друг мой тролль.
               
Встретив шесть печальных лун,
Звездочёт был полон дум.
В день седьмой перед обедом
Обо всём царю поведал:
Дескать, Ворон-чародей
Превращает всех людей
В чудное зверьё лесное.
Средство есть одно простое,
Как избавить от напасти
Царство наше. В вашей власти
Приказать красе Андраде
Ради царства, жизни ради,
Из серебряных кудрей
Сеть сплести, да поскорей.
Лихолетие придёт –
В сети Ворон попадёт.

Страшно вспомнить – что тут было!
Гневный царь несправедливо
После сказа звездочёта
Выгнать повелел в два счёта
И его, и домочадцев,
Чтобы боле не встречаться!
«Как посмел ты посягнуть
На красу моей Андрады?!
Всех на дыбе растянуть,
Заточить в темницу надо!
За коварнейший твой план –
Вон из царства, злой шаман!»
И прогнал Акселиана
В дальние чужие страны.

Звездочёт, прощаясь с троллем,
Молвил так: «Я не в обиде...
Жаль, мой друг, но светлой доли
Долго царство не увидит.
Если Ворон чернокрылый
Прилетит – беда случится.
В чёрных перьях его сила,
Зла, как чёрная волчица.
Береги Андраду, тролль,
Чтоб пера не принимала.
Ну, прощай! Простить изволь
Своего Акселиана.»
И уехал от беды
В царство Северной Звезды.

В Северной Звезде далёкой
Жил царевич одиноко.
Был Всеслав силён, красив,
Строен, нравом неспесив.
Славен силой молодца,
А умом был весь в отца.
Мамки-няньки – все при нём.
Слуг, служивых полон дом,
Земли – края не видать...
Но случилось коротать
Без отца-царя, царицы
(Как бы мне не ошибиться)
Вот уже семнадцать лет,
Спас младенца амулет.

Ровно столько лет назад
Посадил царь Лерос сад
В честь царевича Всеслава.
Мир ему, хвала и слава!
И царицы – Свет Ярины –
Краше не найти доныне.
Жить бы им у полной чаши,
Да такая доля наша –
Что начертано, то видно...
Вот обидно, так обидно –
Раз царицу на беду
Ворон увидал в саду.
Всё кружил над ней и вился,
В синем небе растворился...
Но успел злодей Вирон
Обронить к ногам перо.

Свет Ярина наклонилась,
Испугалась, отстранилась...
Снова тянется и вот
В руки перышко берёт.
Царь Лерос идёт к Ярине:
«Что с тобой творится ныне?»
К ней тихонько он подходит.
Что с Яриной происходит?
Вдруг прекрасная царица
Превращается в орлицу
И стремительно взлетает
Над дворцами и садами
С криками орлиной песни
Улетает в поднебесье...
Ну а Ворон-чародей
Полон каверзных идей.
Захотел на царский трон
Посягнуть злодей Вирон.

Дал ответ на сей вопрос
Смелый царь великоросс –
Встретил пришлых у дверей
Он с дружиною своей.
Бой был – стены грохотали,
Перья по полям летали.
И к исходу вражьих сил
Пощадить злодей просил:
«Вам даю я свой обет:
Никогда за сотни лет
Ни с каким худым вопросом
Не ходить к великороссам.
Обещаю я: Отныне
Будем жить мы с вами в мире!»
Дабы мир навек скрепить,
Чашу предложил испить,
Вороным окинув взглядом,
Сам же чашу морит ядом.

Чёрный Ворон чёрным вором
Полетел назад с позором.
Зло злодея грело тело –
Чаша с ядом опустела...
Как Лерос страдал от яда –
Видеть никому не надо.
Не прошло и дня с победы –
Над дворцом кружили беды.
Траур в царстве объявили
И царя похоронили.
До сих пор молва гласит:
Царь злодеем был убит.
Да ещё такой был сказ:
Царство от злодея спас.
И к наследнику Всеславу
Слава перешла по праву.

Мал царевич, всё же рок
От Всеслава был далёк.
Дни сменялись за ночами –
Девять лет уж за плечами
В стужу, зной, дожди и вёдро
Подрастал царевич бодро.
Спал в серебряной рубахе,
Слушался во всём Израхи.
Говорил ему отец,
Что Израхи был мудрец
И заслуживал венца,
Уважал он мудреца.
Знал мудрец, душой радея,
Средство против чародея.
Потому простому люду
Радостно жилось повсюду.
В царстве Северной Звезды
Больше не было беды.

Быстро времечко летело –
Над Всеславом всё радело.
Добрым, сильным, умным рос он –
Сын Ярины и Лероса.
Музы по садам летали,
Дни – светлели, ночи – спали...
Вот у царских стен за рвом,
Да на берегу крутом
Новость возвестил гонец
Так, что зазвенел дворец:
«Гей! Заморский царь Рамир
Приглашает всех на пир
Раскрасавицы Андрады
Чествовать пятнадцать лет!
С ветром поспеши поздравить
Благороднейший весь свет!»
Не успел гонец прочесть
Эту радостную весть
И с дороги отдохнуть –
Сын Лероса держит путь.
               
Долгими рассветы были –
Мчались, ехали и плыли...
Наконец-то на заре
На лазоревой горе
Увидали в серебре
Терем светлый расписной,
Белокаменный, резной.
Царь гостей встречал по чести –
По миру живучи вести,
Лучшего желать не надо
Для красавицы Андрады,
Что об этом говорить.
Посмотрите на Андраду,
На Всеслава, добры люди,
Никаких тут слов не надо –
Ясно всё, что с ними будет.
Как увидели друг друга –
He смогли глаза отвесть...
У любви светла дорога,
Коль душа и сердце есть.

Две недели пир продлился...
Вот в дорогу снарядился
Молодой царевич; он
Шлёт прощальный свой поклон.
Не находит ныне места
Свет Андрадушка-невеста.
Всё в согласии у них:
Он теперь её жених.
Так решили договором:
Через год, об эту пору
Сызнова гостей созвать,
Свадьбу добрую сыграть.
«Белый свет тому свидетель –
За слова свои в ответе, –
Молвила краса Андрада. –
И безмерно буду рада
Известить всех, не тая,
Что невеста я твоя».
               
Прав царевич или нет –
Он снимает амулет
И, перекрестив, целует
Ту реликвию святую,
А потом с иконой вместе
Отдаёт своей невесте: 
«Оставляю с умиленьем
Матушки благословенье.
Пусть тебя хранит оно,
Мне же в путь пора давно».
И с царевною Андрадой
Он простился у ограды...
Ждать осталось молодцу
Ровно год, когда к венцу
Поведёт красу-девицу,
Наречёт её царицей.
               
Ах, царевич, кабы ведал –
Как достанется победа.
Мчался он назад домой
Вместе с думою одной:
Чтобы скоро, между делом,
Время быстро пролетело.
Хоть до милой путь далёк,
Он теперь не одинок.
А спустя четыре дня
Звездочёт и вся родня,
И друзья Акселиана
Встретили Всеслава рано
У дверей его дворца,
Удивляя молодца.
Ожидая две недели,
За успех они радели.
               
Всё поведал без боязни
Звездочёт Акселиан:
«Видимо, окончен праздник
И сгущается туман.
Я в сиреневом венце
Увидал звезду в кольце.
Млечный Путь во мгле глубокой,
А в стране чужой, далёкой
Чёрный Ворон – злой Вирон –
Собирает вороньё,
Облачается он в латы
И на царские палаты
Вознамерен посягнуть,
Да на землю зло вернуть.
Чтоб Вирона победить,
Нам всем вместе нужно быть».

Звёзды на небе зажглись,
На совет друзья сошлись.
Вспомнил звездочёт виденье:
«Никакого нет сомненья
Нужно сеть сплести Андраде,
Днём плести – не на ночь глядя.
И серебряную сеть
На стервятника надеть».
После говорил Израхи:
«Средство есть для скверной птахи:
Лук осиновый и стрелы,
И Всеслав – стрелок умелый,
А стрела – из серебра,
Серебро – печать добра».
               
Слушал их Всеслав любезно,
С малых лет ему известно:
Кто такой Вирон-злодей,
Сколько погубил людей...
И решил: «Пора настала!
Сила против зла восстала:
Мудрость, жизнь, любовь, добро
Будут ныне заодно.
Эту царственную силу
Предстоит узнать Вирону,
Он поплатится короной
Заколдованного трона.
Звездочёт, Всеслав, мудрец
Так решили, наконец:
Ждать не нужно – это ясно.
Ожидания – опасны.

Не замедлил и Вирон.
Окружил со всех сторон
Царство славного Рамира,
Заслонил весь свет над миром.
С криком вороны летали,
Перья в воздухе витали.
Те, кого они касались,
В чудных дивов превращались.
Лишь Андраду от сих бед
Спас всеславский амулет.
Запечалилась Андрада
И сама себе не рада.
Ни царя нет, ни царицы
Что-то чудное творится.
Где бы ни была она,
Одинёшенька одна.
А над нею – вольный ветер,
Да на небе месяц светел.
         
Ходит по лугам царевна –
Не смиренна и не гневна.
Говорит сама с собой:
«Знать, начертано судьбой.
Что не так мы совершили?
Мирно жили, не грешили.
Кто заколдовал людей?
Что же хочет лиходей?
До чего на сердце больно...
Помоги мне, ветер вольный».
Смелый ветер отвечал:
«Да, Вирона я встречал.
Злой колдун и чародей
Превратил в зверьё людей.
Чтобы всех расколдовать,
Нужно сеть тебе связать.
И поймать Вирона в сеть
Через сорок дней успеть.

Есть у моря две пещеры.
Там горит огонь священный
Я до моря провожу,
Путь-дорогу укажу.
Там Вирон тебя не тронет,
Там бессильно зло воронье.
Вход в пещеру из огней
И гранатовых камней.
Заготовь еды побольше,
Поработаешь подольше.
Постарайся, будь добра –
Сеть сплести из серебра.
Серебро – живые кудри...
Поступай отныне мудро:
На заре отрежь, косу –
Да не пожалей красу.
Освещённая огнём,
Сеть плети лишь только днём.
А когда её сплетёшь,
Снова во дворец придёшь,
Да припрячь куда-нибудь?
Чтоб злодея не спугнуть».

Что тут думать и гадать,
Беспрестанно горевать…
Можно волосы состричь –
Как умение постичь?
Не умея, для вражины
Как сплести сеть в три аршина?
Рада бы отныне мудро
Поступать, но ох как трудно.
Сказку вспомнила Андрада:
«Прялку бы найти мне надо,
Ножницы, веретено...
Сеть сплету я всё равно!»
Всё нашлось – царевна рада:
«Был бы мой царевич рядом,
Появился бы случайно –
Не было бы так печально».

В дальней северной стране
Помнили о воронье.
Лук готовили и стрелы,
Лили серебро умело.
Мудрецу Акселиан
Предложил особый план.
Звездочёт читал молитву,
Узнавая в звёздах битву.
Но помочь пытался кто-то
Предсказаньям звездочёта;
И орлиное крыло
Заслонило вдруг окно.
Мудрый праведник Израхи
Распахнул окно, при вздохе
На колени он упал
И в поклоне пол достал.
Но орлица в поднебесье
Унесла плохие вести
И осталась тишина
У раскрытого окна.
               
Не могла сказать Ярина –
Говор у неё орлиный,
Что Андраду ждёт беда –
Может сгинуть без следа.
Помогла в пещерах скрыться
Ей невидимо орлица.
Что Андрада одинока,
А Всеслав? – Он так далёко...
О, прекрасная Ярина,
Не могла лелеять сына,
Не гуляла у ручья.
Много лет была ничья.
Не дарила сыну ласки;
Не рассказывала сказки...
Свет-Яринушка жива
Оттого лишь, что молва
До сих пор в сердцах живёт
И орлицу бережёт.
До сих пор Вирон-вражина
Хочет отыскать Ярину.
         
Он живёт в заморском царстве,
В тридесятом государстве,
За горами, за долами
Да за тёмными лесами.
Здесь дворцы, как скалы остры,
Стены вычурны и пёстры,
Реки шумные бурлят,
Волны пенные кипят.
Здесь живёт народ враждебный,
Ненасытный и вертепный.
Столько злата, серебра!
Жаль, что нет ни в чём добра.
Изобилие всех яств
Из заполонённых царств.
Здесь есть всё, что вы хотите,
А Вирон?  Их повелитель.
Злой, коварный чародей
С белой прядью в бороде
Он красив – в том нет сомненья,
Но не божьего творенья.

Хоть бездушный был Вирон,
Догадался всё же он:
Чтобы отыскать Ярину,
Нужно подобраться к сыну!
От любви же безответной
Слаще стал сей плод запретный.
«Если бы она смирилась,
Да передо мной явилась,
Снова стала бы царицей,
А не вольною орлицей!» –
Думал чародей Вирон
Среди карканья ворон. –
И жила бы, где хотела,
Над Всеславом бы радела,
Принял бы её с дитятей
Да в предоброй благодати.
Непонятно воронищу –
Среди зла добра не ищут.

Слуги верные его
Понаслышались всего.
И согласны жить в том царстве –
В тридесятом государстве.
Оказалось – не враньё:
Превращались в вороньё 
Все, кто за черту границы
Попытался схорониться.
Столько красоты вокруг:
Жён, наложниц и подруг.
Нет, Яриной бредит он,
Многоликий хамелеон.
И её повсюду ищет,
Словно вихрь буйный рыщет.
Он все царства облетел,
Сделал всё, что захотел.
И надежду тешит ныне,
Что приблизился к Ярине.

А Ярина свой секрет
Берегла семнадцать лет
В тех пещерах возле моря,
Где Андрада с делом спорит.
У царевны сил уж нет,
И никто не даст совет.
Познавала всё сама –
Да на том была умна.
Вот она с зарёю встала
И... Орлицу увидала.
У орлицы – синь-глаза,
В них – прозрачная слеза.
И, не видевши ни разу,
Поняла царевна сразу:
Перед нею не орлица,
А прекрасная царица.
Поклонилась ей Андрада
И сказала: «Я вам рада!
Будем сеть плести мы вместе
И отрадные ждать вести».

Наступил уж день девятый...
Быть вдвоём куда приятней.
Нить серебряная вьётся,
Сеть волшебная плетётся...
А далёко-далеко,
За Живительной рекой,
Где дубовые мосты
В царстве Северной Звезды,
Вспомнили былую славу...
С указания Всеслава:
В колчанах готовы стрелы,
Луки выгнуты умело,
По заказу полотно
Выткано уже давно.
Каждый кровь свою сдает
На священный амулет –
Оберёг шести гранат,
Чтобы не было преград.
Всем заведовал мудрец –
Прорицатель и творец.
Из людской живой крови
Амулеты мастерил.

Он камения творил,
Заклинанья говорил.
В чаше капельки вращались
И в твердыню превращались.
Заклинания секретны,
Все слова его запретны.
Был Израхи осторожен –
Знать о том никто не должен.
Заслонившись от Вирона
Колдовскою обороной,
Смелые великороссы
Под знамёнами Лероса
За наследника Всеслава,
Не жалея буйны главы,
Совершив обрядный ход,
Собрались идти в поход
В царство славного Рамира
С уважением и миром.

Наступил тридцатый день...
Солнце заслонила тень,
Трубы гулкие трубят
Да в поход идти велят.
Продолжая долгий путь,
Рать решила отдохнуть.
Рано утром, на заре,
На лазоревой горе
Увидали в серебре
Терем светлый расписной
Да с беседкою резной
Но никто их не встречает –
Всё в таинственной печали...
И гуляют по садам
Чудо звери тут и там.
Мрачно всё кругом, уныло.
Даже озеро застыло.
И сто сорок чёрных птиц
В небе высоко кружат,
Терем царский сторожат.

Звездочёт переживал:
«Я ли не предупреждал!
Ах, мой друг, мой тролль любезный!
Говорил я бесполезно.
Все прощальные слова!
Ах, худая голова!
Говорил тебе я, тролль,
Рядом будь с моей Андрадой.
А теперь поди ж, изволь –-
Больше сих услуг не надо.
Говорил тебе я тролль,
Чтоб пера не принимала...
А теперь поди ж, изволь...
Или этого вам мало?
К вам поверь, я торопился,
Но зловещий сон мой сбылся.
Царство кануло во тьму
Не во сне, а наяву.

Долго бы печаль продлилась,
Если бы не опустилась
С воссияющей зарницы
К ним прекрасная орлица.
Синеглазый ангел милый,
Но в обличий орлином.
Захотела сыну мать
От Андрады передать
Дареную им икону
Ей – невестушке законной.
Жаль, что не могла орлица
С милым сыном объясниться.
И стояла перед ним
Да с желанием одним:
«Если сгинет колдовство,
Вместе с ним исчезнет зло.
Чтоб Вирона победить,
Нам всем вместе надо быть».
И тогда смогла бы мать
Сына своего обнять…

У Всеслава мысли светлы:
Он перед мечтой заветной.
И склонился перед нею –
Перед матушкой своею.
«Неужель я вижу сон? –
Наконец-то молвил он. –
Матушка моя родная!
Обо всём я с детства знаю.
И всегда, душой любя,
Я, надеясь, ждал тебя.
И мечтал, что час настанет,
Будешь жить ты вместе с нами
В нашем светлом государстве,
Позабыв о всех мытарствах».
У царевича Всеслава
Крепла сила, возрастала:
За судьбу великороссов,
И за смерть отца Лероса,
За царевну и царицу
Он с Вироном злым сразится.

И мудрец встал на колени
Пред царицею своею:
 «О, Ярина! Столько лет
Я искал орлиный след.
Всё напрасно, безуспешно.
Знаю я теперь – поспешны
Были думы все мои.
Он – везде, а мы – вдали.
Всюду множество ворон.
Обхитрил бы нас Вирон.
Но теперь, когда мы вместе,
Без намёков и без лести
Я скажу: наш час настал!
Против зла весь мир восстал.
Вот икона – добрый знак,
Это понимаю так:
Где-то нас Андрада ждёт,
Сеть волшебную плетёт.
Если ловкою была,
Может быть, уже сплела.

А тем временем к Вирону
Поспешили три вороны.
С донесением летели,
Всю дороженьку галдели.
Как на землю опустились,
В чародеек превратились.
С шумом во дворец явились,
Друг на друга рассердились.
И наперебой они
Меж собою спор вели
И решали: кто из них
Всё расскажет за троих.
Замолчали в тронном зале,
Где наложницы лобзали,
Увиваясь возле трона,
Покровителя Вирона...
Рассказали, что Ярину
Видели у моря ныне.
Что в гранатовых пещерах
Жизнь её течёт, и, верно,
Покровителя звезда
Хоронилась там всегда.

Был Вирон настолько рад,
Что не пожалел наград
Для такого донесенья,
Объявив своё веленье:
«Наградить всех щедро златом
И одеться всем богато!
Завтра все летим мы к морю,
Многих отпущу на волю,
Кто захочет – так и быть,
Лишь Ярину бы пленить!»
Жён, наложниц и подруг
Он собрал в единый круг.
Повелел им всем лететь...
Лишь бы вовремя успеть.
Знал Вирон о том: орлица –
Очень мудрая царица.

Веет ветер над волной:
«Завтра день сороковой…»
Волны синие шумят,
На лугах цветы звенят.
Но Андрада в подземелье,
Распознав своё уменье,
Сеть волшебную сплела
И довольною была.
Слово вымолвить хотела,
Да Ярина улетела
Передать икону сыну, 
(Знамо чары не остынут),
Но в пещеру не вернулась.
Вот Андрада сполоснулась
В чистых водах подземельных
И в нарядах неизменных
Вышла из пещеры в свет,
Но забыла от всех бед
Взять с собою амулет.
Как о том она забыла?
Что потом с царевной было...

Всё по берегу ходила,
Разговоры заводила
С волнами и ветром вольным,
Как летает он раздольно.
Во лугах цветных она
Светлой радугой цвела.
И по травам луговым,
Да по мягким, шелковым
Вместе с солнышком скользнула,
Словно мотылёк, уснула.
И согретая, она
До полудня проспала.
Туча стаи чернокрылой
Солнце ясное закрыла.
Чёрный Ворон – злой Вирон –
Бросил ей в лицо перо.
Тут Андрада встрепенулась,
Улыбнулась и проснулась.
И спросонок не поймёт,
Что рукой она берёт.

Как-то сразу изменилась
И – в Жар-птицу превратилась
С красотою неземною
Да своею головою.
А над нею чёрной стаей
Вороны вокруг летали.
Но царевну не страшили
Чернокрылые вражины.
Не слезинки стала лить –
Заклинанье говорить:
«Как летели вороны
Через лес дремуч,
Собирали чёрные
Стаи чёрных туч,
Застилали белые
В небе облака,
Вороную ночь несли
К нам издалека.

Чёрный ворон чёрное
Обронил перо...
Вороное чёрное
Перышко беру,
Не гадала-ведала
Чуждое оно
Было в царстве воронов
Заколдовано.
Вороная ноченька,
Ох, темным-темна,
На слезу горючую
Была найдена.
Вольный Ветер-Ветрушко,
Милый братец мой,
Размети печаль-тоску
С вороною тьмой.
Во долу-долинушке,
У семи дорог,
Закрути злобинушку
Ты в бараний рог.
Разнеси и выветри
На семи ветрах
Вороньё поганое
И развей их прах!..»
 
Лишь сказать она успела,
Рать Всеслава подоспела.
Завязался бой неравный.
Был Вирон с такой оравой,
Что темнело в небесах
И пестрело всё в глазах.
Понадеялся Вирон
На волшебное перо.
Колдовство не помогало –
Этим вороньё пугало.
Продолжался бой на равных...
На лугах краснели травы.
Стрелы попадали в цели,
Наземь вороны летели.
Падая, они прощались,
В воинов все превращались.
Беспощадной стала битва –
Войско воронов разбито.

Вдруг орлица ввысь взлетела:
Посмотреть она хотела
Смел ли чародей Вирон?
Кто он есть? И где же он?
К ней летел красивый Ворон,
Чернокрылый, непокорный...
Сделали они два круга
И смотрели друг на друга.
Ворон – чёрная вражина –
Любовался: «Вот Ярина!»
А царевич взял стрелу,
Натянул он тетиву…
Улетела ввысь стрела
И владельца обрела.
Подлетел Вирон к Ярине:
«Мы с тобою вместе ныне.
Если суждено разбиться,
То с тобой, моя царица».

Ворон был смертельно ранен,
Обхватив её крылами,
Он на миг любовь познал.
Падая, Вирон стонал
И прекрасно понимал,
Что Ярину обнимал
Первый и последний раз,
Что погибнет он сейчас.
А внизу – со всех сторон
Натянули полотно
Там, где падала орлица,
Чтоб ей насмерть не разбиться.
Вверх смотрели сотни глаз,
Сеть в руках держал Всеслав.
Принесла её Жар-птица.
Как слуга, могла трудиться
И плести – не как царевна.
Сеть волшебна, достоверно,
Ровно три аршина в ней,
И плелась не в ночь, а в день.

Камнем падала Ярина,
Думала: «Спасаю сына...
Если суждено разбиться,
То на воле и царицей!»
Ведь Вирон вцепился так,
Что не вырваться никак.
Сильным был удар, но всё же
Ворон чернокрылый ожил.
Но царевич скор и смел –
Сеть набросить он успел.
Вздох последний у Вирона
Колдовства лишил и трона,
А отважная орлица
С полотна сошла царицей.
И Жар-птица, несомненно,
Стала вновь красой-царевной.
Все по воле волшебства
Ожили от колдовства...
Свадьбу добрую сыграли –
Две недели пировали.

Каждый рад был жизни новой,
Был царевич коронован
И свою красу-девицу
Называл теперь царицей,
А прекрасную Ярину
Величал Богиней Мира!