Здесь глухомань. И свет, безумно лаков,
Течёт сусальным мёдом по венцам.
Здесь память, словно старая собака,
Бессменным стражем бродит у крыльца.
Мой мир непредсказуемо-пастелен,
И как-то странно солнечно-лилов.
Но лишь простынки, снятые с постели,
Предмет для озабоченных голов.
В моём белье порывшись для порядку,
Все пятна слухи возведут в квадрат
И для учёта занесут в тетрадку.
Но мне плевать, что бабки говорят.
Я к жизни отношусь гораздо проще:
Сознание приемлет бытиё.
Пускай на лавках кости мне полощут.
Я полощу постельное бельё.
Так и живу, смакуя сны и знаки,
В своих миров немыслимой глуши.
И охраняет верная собака
Постельное бельё моей души.