где души африканские страсти, заставляли меня танцевать,
где любовь белозубою пастью, пыльный воздух пыталась жевать,
стало тихо, прохладно и тихо, как бывает в садах и церквах,
будто давнее счастье настигло и решило, что жизнь такова -
без горенья, без боли, без крови, без оскала ползущих теней,
будто всё, что считала любовью, было адом, приснившимся мне...