Суетой земной опутан,
я боготворю вокзалы -
дух железа и мазута,
гул толпы исповедальный.
О, московские вокзалы -
где ещё такие лица!
Вся открытость их, пожалуй,
завтра вряд ли повторится.
Но хранится неизменно
нА сердце одна замета -
словно дырочка в билете -
ностальгия по общенью,
затаённая в улыбке,
каждый раз такою новой
и невыразимой, ибо
слово есть...А что - за словом?..
Вот стою я под часами
и подспудно примечаю:
дети веют леденцами,
на привет мой отвечая.
И добреют на улыбку
в круговерти торопливой
армянин, еврей со скрипкой
и проездом вор квартирный.
И брожу я, неприметный,
всё готов в себя принять я,
непосредственный посредник
недомолвок и объятий.
Да вот в дымке рыбьежирной
взвыл динамик хриплым горном.
По тревоге пассажиры
потянулись на платформу.
Где они судьбу отыщут,
коль дорога - лишь начало?..
- Эй! Пожалуйста, носильщик,
увези мои печали!..
Зябко вздрогнули вагоны,
отряхнувши расставанья...
- Милые, пока живём мы -
до свиданья! До свиданья!
1979