В прибрежии Уолжес, где берег лазурный,
И место сие, взору люда опасно,
За старыми пихтами замок поскудный,
А в замке ютится народ Галдомасо.
Удары и скрежет врезаются в душу,
Жара и агония - местная спальня,
Кузнец Галдомасский уродец заблудший,
Кует минестрил в своей наковальне.
Народ Галдомасо приспешники бездны,
Сыны прородителя алчности смертных,
На землю призвали их черти гиены
Оружие вылить против бессмертных.
Бессмертные боги прибрежия Уолжес
Три тысячи лет покой охраняли,
Людей берегли от адского ложа,
Народ Галдомасо - в тьму бездны сгоняли.
А жили бессмертные в дубе могучем,
Что крона скрывалась в небе за тучей,
Корням дома воинов тысячи лет,
Для них это место, как чести - обет.
У воинов света не правил никто,
Все были едины , решенье одно,
Равны словно братья рождённые вмиг,
Одни в своем роде, и млад и старик.
Бессмертные духи не знали пощады,
Бойцы совершенны и множество сил,
Боролись со злом, разрушая преграды
Убить только мог их металл минестрил.
Метал злополучный, как рок злой для духа,
Родился он в день сумрачных слухов,
Сим часом бессмертный грех совершил,
Кого защищал, того погубил.
Убил из корысти и зависти, мести,
И не было в сердце его больше места,
Желчь алчности с горла его выливалась,
Судьба в дело мрачное быстро вмешалась.
На землю сошел отец духов бессмертных,
Коснулся виновника посохом верных,
И тот как кипящая лава пестрил,
Источником стал, где куют минестрил.
И слово промолвил для духов-сынов:
"Лишь добрая воля спасет от оков,
Должны защищать людей вопреки,
Не две сотни лет, а тысячи три.
Сей гадкий источник, ваш жизненный путь,
Теперь уязвимы сыны вы мои,
Ну пусть вас не гложет слабость и грусть,
Должны искупить за брата грехи".
Зловещая тьма ведь тоже не дремлет,
Прознали Галдомы про слабость врагов,
Вот крепость зловещая, кузня и скрежет,
Куют минестрил и сотни штыков.
Галдомы явились на землю не сразу,
Не в день когда жизнь на ней родилась,
Народ этот гадкий отпрыск соблазна,
Когда в духе зависть и месть взяли власть.
Галдомы питались людскими грехами,
Они и сподвигли всех на злодейства,
Убийства, вершили чужими руками,
Насилие, пытки и прочие зверства.
И много людей заселяло планету,
А тьма насыщалась всеми грехами
И нет двух сторон у этой монеты,
Съедало злодейство добро с потрохами.
И не было в мире златой середины
Все шло и стремилось к концу, завершенью,
И все ждали чуда с небесной пучины,
Великого света, пророка рожденья.
Не будет в мире изношенном - чуда
Не будет победы света над тьмой,
Уйдет вся планета не ясно откуда,
В тот мир, что за черной стеной.
В прибрежии Уолжес, где берег лазурный,
И ветер играет листвою дубов,
В лесу слышен крик, и плачь безрассудный,
На доме бессмертных первая кровь.
Тут жизнь или смерть победили во чреве,
Никто с того времени не разобрал,
Одна бездыханна девица у древа,
А рядом младенец мертвый лежал.
Коснулся младенца один из бессмертных,
Открылись глаза полны новых чудес
Лучами из ок своих носоразмерных,
Пробил ангел тьму аж до небес.
И поняли духи что время пришло,
Должны сохранить младенца бесспорно,
Ведь так же не дремлет гадкое зло,
И пламенем адским все выжжет упорно.
Младенец был принят в простую семью
Чтоб глаз не мозолить шпионам злодеев,
Он должен расти как цветок на корню,
И делать мир немного добрее.
Шли годы и дни, и недели,
Но медленно близился срок,
Бессмертные духи слабели,
Сильней становился пророк.
Всегда он любил в чистом поле,
Ногою босою ступать,
По жилам и венам, чрез боли,
Он силу Земли мог вбирать.
Пронзали дитя словно пики
Все силы и мощи святых,
Являлись ему чьи - то лики,
И вдруг его пульс приутих.
И дух его ринул из тела,
Вознёсся над томной Землёй,
Не мог он понять в чем же дело,
В дали увидал свет благой.
И вот в двух шагах безразмерных
Пророк разглядел силуэт,
Отец, прородитель бессмертных,
Святой чье имя Суэт.
Суэт обратился к пророку:
"Ты знаешь кто ты, а кто я?
Раз нет, то послушай немного,
Поведаю все для тебя.
Рождён я был вместе с Землёю
В восьмой день нашел я тепло,
Отцом я был послан змеёю,
Чтоб люд искусить, сеять зло.
Но после своих злодеяний,
Когда я исполнил наказ,
Взошел я на холм покаяний,
Моля искупленья тот час.
Отец, лик мой боле не важен!
И выбрал ли путь ты уже?
Хочу быть, как воин отважный,
И сеять добро лишь в душе!
Из глаз моих кровь полилась,
И боли стерпел, что уму не подвластно,
А тело исчезло, душа вознеслась,
И стал я духом прекрасным.
Семь лет находился под пыткой,
А тело рвалось судьбе вопреки,
Всевышний поведал, что это попытка,
Смыть мукой и болью мои грехи.
Когда я стал чист и светел душой
Пришел добрый час для меня,
На землю сошел людскою стопой,
И высадил горстку семян.
Одно проросло священное семя,
Разросся могучий гигант,
И стал этот дуб домом для племя,
Бессмертных сынов и солдат.
Когда человек творил доброе дело,
Рождался бессмертный средь леса святого,
Но жизнь для добра совсем не кипела,
Весы переполнились в сторону злого.
И духи рождаться в дубу перестали,
А небо затянуто, сумрак вокруг,
Все люди во тьме себя изыскали,
Не зная кто враг им, кто друг.
Настал ссудный день для посланников света,
Напали Галдомы на дом всех святых,
Сожгли минестрилом их как камета,
Но пятеро чудом остались в живых.
Противиться тьме нет сил у бессмертных,
Иссякла надежда и вера людей,
И ради чудес превеликих, несметных,
Молили мы небо помочь всем скорей.
С момента рожденья Земли и природы,
Когда пол планеты витало в дыму,
Прижилось пророчество нашего Бога,
Явится пророк, и изгонит он тьму.
И капелька света скатившись с небес,
В момент растворилась на почве планеты,
И миру явился и ангел и бес,
Пророк, что спасет всех от гиблого света.
Стал плотью он дамы бесплодной,
Стал кровью он смертных грехов,
Мечтой наделён сумасбродной
Спасти людей от мрака оков.
И вот на рассвете рождения,
Когда небо замерло в ожидании,
Силы зла в свое искушение,
Погубили надежду молчания.
И мать на последнем дыхании,
Принесла к древу душу заблудшую,
Лик бессмертных взвыл на прощание,
Разглядев врага сторону худшую.
И был принял ты нашей общиной
И был передан новой семье,
И ты стал настоящим мужчиной,
И не знал ничего о судьбе.
Твой создатель не Бог и не небо,
Ты осколок добра и разлук,
А внутри тебя столько света,
Сколько боли в аду из за мук.
В тебе сила судьбы и живого,
Ты все можешь стереть и создать,
Не подвластно другому такого,
Никому тебя не предать.
Поразмысли над этим рассказом"
С уваженьем промолвил Суэт,
"Не решайся ты действовать сразу,
И не ведай врагам наш секрет".
Резкой вспышкой и медленным бризом
Растворился Суэт в тишине,
А пророк со странным сюрпризом,
Будто мертвый замер во тьме.
Сел на землю, позже крепко прижался,
Слышно было как сердце стучит,
Дождя капли с ним рядом ложатся,
А душа его будто кипит.
Тело плавило почву под весом своим,
Когда избранный в мыслях копался,
"А теперь я с собой один на один,
Заключённый в раздумьях остался".
Долго думы играли в его голове,
Растекаясь как реки из лавы,
Он осмысливал силу и верность судьбе,
И на зло хотел вечной управы.
Вот три тысячи лет зло царит на Земле,
Вот три тысячи лет убивает зло свет,
Но зачем же тогда вам Земля,
Пусть я, люди и Бог пропадем навсегда.
Взмах руки, кровь вскипела в душе,
Свет пророка и крики его,
Все живое пропало в себе
Все что есть превратилось в ничто.
Пустота над пустотами пустоши той,
Ничего и нигде больше нет,
Никуда, не откуда, никакой стороной ,
И на это не нужен ответ.