Дикого пшена пусты метёлки.
Это где я?
Да в предгорьях Анд.
Ослик белый с инеем на холке,
Тащит грустно в гору провиант.
На осле дырявая рогожка,
Полотняных два больших мешка.
Что в мешках-то? Синяя картошка -
Выросла вон там, у ручейка.
За ручьём, в кустах зелёных коки,
Ослик был рождён давным-давно,
В детстве грызть любил он артишоки.
Это что? Сорняк, его полно.
Ржанка пропищала: «Жи-живите»,
По мешкам прыг-скок туда-сюда.
Ослик полуслеп - один глаз вытек,
Во втором – солёная вода.
Из второго - пьют водичку мухи,
И потом летят к вершинам Анд.
Тащит ослик белый, лопоухий,
На хребет тяжёлый провиант.
Я – за ним, в изношенном мундире, –
Отставной пехотный лейтенант,
Воевавший далеко, в Сибири,
А теперь вот – покоритель Анд.
У осла хвостище крепкий, длинный.
Мухи пьют солёную слезу.
Ухватился я за хвост ослиный,
И за ним тихонечко ползу.
А зачем?
Да мне б - адреналина,
И с высот взглянуть на жизнь мою.
На осла ругаюсь я: «Ослина»,
Сам себя за глупость матерю.
Много было всем со мной мороки,
Голову морочил сам свою.
Запихнул я в рот листочки коки,
От подъёма быстро устаю.
Встанем на привал: ослу – картошка,
Мне – картошка, синюю – люблю.
На карнизе отдохнём немножко,
Я по-стариковски чуть посплю.
Старенький мундир мой цвета хаки.
Мой минувший нелюбимый век.
Воют магеллановы собаки,
У осла на холке белый снег.
Вот она, - желанная вершина.
С высоты взглянул на жизнь свою,
Помолчал и произнёс: «Ослина»,
Сел на камни, листики жую.