Вот уже несколько лет Джек вел на радио ночную программу.
Ему недавно исполнилось 30, он никогда не был женат и с радостью согласился на предложение главного редактора работать по ночам. Это время всегда нравилось ему: после захода солнца в нем словно включался невидимый мотор, и он был готов сидеть перед микрофоном хоть до самого утра.
Программы его, в основном, состояли из спокойных телефонных разговоров со слушателями, когда можно было не спеша обсудить дневные новости, выслушать удивительные истории или просто почитать стихи.
Полумрак в небольшой студии создавал у Джека особенное настроение: он чувствовал себя в некотором смысле богом, находящимся в своеобразном Центре Управления Эмоциями. Он умел слушать, хорошо чувствовал, когда стоит добавить грусти, а когда коротко и емко пошутить. Слушатели охотно делились своими мыслями и впечатлениями, радостными и тревожными.
Джек знал, что когда-то давно в Америке были популярны подобные ночные разговоры на радио, когда ведущий становился психологом для полуночников, помогая людям проанализировать разные житейские ситуации и разобраться в себе. Он не очень хотел повторять этот путь и старался не слишком глубоко вторгаться в чужие жизни. Короткая история, несколько вопросов, ободряющее пожелание в конце разговора - вот и всё, можно двигаться дальше. Людям у радиоприемников, где бы они ни находились, такой подход, очевидно, нравился и, несмотря на то, что аудитория программы, как говорят социологи, «плавала» - люди то приходили, то уходили - шоу Джека было достаточно популярным и известным.
В этот теплый вечер всё было как всегда: небольшой ритуал по завариванию пахучего бразильского кофе, несколько томиков со стихами на все случаи жизни, принесенных из дома и пара небольших разноцветных подушек с логотипами станции на довольно жестком кресле перед столом черного дерева с черным же микрофоном - всё было на своих местах. Эфир начался ровно в полночь и электронные часы на стене неспешно, но уверенно крутили свои стрелки, оставляя минуты позади - одну за другой.
Обычно, когда приходили интересные звонки, три часа эфира пролетали как один. Так было и на этот раз: дама из столицы рассказала, как стала свидетельницей полицейской погони, всколыхнувшей город, молодой студент полушепотом проплакал историю своей чуть было не ставшей несчастной любви, а не слишком словоохотливый дальнобойщик в красках описал, как вместе с другими водителями вытаскивал из кювета огромный грузовик, сползший с дороги во время дневного ливня.
На улице все еще шел небольшой дождь, и хотя Джек не слышал его, он очень живо представлял себе эти звуки, так любимые им с раннего детства: когда капли негромко стучат по подоконнику, добавляя особой камерности ровному и далекому шуму дождя и ветра в густой листве высоких деревьев. Перед зданием радиостанции росли несколько старых лип, наполнявших тягучим сладким ароматом небольшую парковку и те офисы, в которых можно было открывать окна. Такие же липы росли и возле дома, где он вырос, и этот запах всегда поднимал Джеку настроение перед началом эфира, и именно его он обычно хотел услышать снова после нескольких часов в душной и изолированной от мира маленькой комнате.
Вот и сейчас, когда до конца передачи оставалось немногим более десяти минут, Джек уже предвкушал как вдохнет полной грудью прохладную живительную свежесть ночного воздуха, напитанную знакомыми запахами и предутренней тишиной.
Все главные темы дня уже были исчерпаны; чтобы закончить программу, нужно было принять еще один звонок.
В конце эфира Джек обычно ставил какую-нибудь жизнеутверждающую песню, чтобы поддержать грустивших и поднять настроение своим одиноким слушателям. Песню на сегодняшнюю ночь он уже выбрал - это была «Tears in Heaven» Эрика Клэптона. В печальной грусти этой песни он всегда видел светлое - ведь герой и автор смог пережить самое ужасное, что может случиться в жизни взрослого человека.
Зеленая лампочка на пульте мигала, и Джек объявил очередной звонок: «Привет, вы в прямом эфире. Как вас зовут?»
Несколько секунд была тишина. Потом негромкий мужской голос произнес вопросительно: - Добрый вечер? Я в прямом эфире?
Да, вы в эфире! - подтвердил Джек. Представьтесь, как вас зовут?
Я дозвонился?! - голос звонившего стал громче и радостней.
- Да, вы дозвонились на радио! Как вас зовут? - Джек начал опасаться, что его последний на сегодня собеседник слегка пьян, и хотел сразу выяснить это, чтобы в случае чего быстро отключить звонившего.
- Я Джонатан! Я дозвонился до вас! Я так рад! - голос, судя по всему, принадлежал человеку лет тридцати, не меньше, и по-прежнему не внушал Джеку доверия, однако он решил дать звонившему шанс и продолжил: - О чем вы хотели поговорить?
- Я так рад, что дозвонился до вас! - собеседник на том конце провода, похоже, вовсе не был пьян - Я просто слушал вас всю ночь в машине, пока ехал в аэропорт, и хотел поделиться своей радостью…
- Что ж, рассказывайте свою историю! Только в двух словах - у нас осталось не так много времени! - Джек взял быка за рога, решив, что собеседник все же не опасен и вряд ли испортит программу.
- Да я просто… Ничего особенного… Я провожал своих в аэропорт, и слушал ваше радио, и разные люди рассказывали свои истории, и вот, я хотел тоже…
Рассказывайте, конечно! - Джек торопил звонившего, чтобы за оставшиеся несколько минут тот успел высказаться, а он смог бы подытожить рассказ и красиво закончить свой эфир.
- Я своих отвез, в общем, и теперь вот один, домой приехал! - продолжал мужчина.
- А кого вы отвезли и куда? - Джек уже понял, что информацию придется вытягивать из звонившего по частям.
- Дочку и жену отвез, в аэропорт! На курорт полетели они у меня! Вот как!
- И куда же полетели ваши дорогие красавицы?
- На юг, на курорт, я ж говорю!
- Ну, прекрасно, прекрасно! А почему же без вас? Почему не все вместе, всей дружной семьей, так сказать?
- А на всех не хватило. Курорты дороговатые стали, знаете…
- То есть вы отправили жену с дочкой, а сами не поехали? Так получается?
- Да, именно так и получается!
- А почему ж вы сами не поехали? - Джек был настойчив.
- Так а не было возможности, да. На две путевки была только возможность…
- А кем вы работаете? И сколько зарабатываете? - Джек уже понял, как сформулировать мораль из этой истории и решил поскорей узнать важные подробности.
- Да водитель я! Хлеб развожу, сладости всякие. Но денег-то не так много получается, особенно, если семье время уделять…
- Замечательно! И долго вы копили на поездку? - не отставал Джек.
- Да вот, почти год копил! Они у меня давно никуда не выбирались! А отдохнуть-то надо - и маме и дочурке!
- Ну, так вы молодец какой! - Джек понял, что этот звонок будет прекрасным завершением эфира: красивый пример бескорыстного самопожертвования ради близких - А не было бы лучше, если бы вы взяли путевки подешевле, но отправились бы все вместе на отдых, а?
- Да нет, наверное. Мне отпуск и не взять сейчас. Да и пусть они без меня немного отдохнут, погуляют, а то надоел уже, наверное… - в этот момент Джек подумал, что понимает, от чего могли устать родные звонившего - похоже, он был занудным парнем. Тем не менее, информации было достаточно, чтобы подытожить рассказ и закончить эфир.
- Что ж! Вы большой молодец! Дорогие друзья, мы сегодня слышали разные истории, но самая важная среди них - вот эта маленькая сага о большом сердце. Посудите сами, как это замечательно - целый год стараться ради своих любимых и дать им возможность отдохнуть в прекрасном месте!
- Спасибо! - Мужчина продолжал слегка смущенно - Да я ж не хотел… Я просто… Ну, в общем, спасибо, что выслушали меня! У меня такая радость в жизни! - в этот момент Джек снова слегка усомнился в адекватности собеседника и решил спросить напрямую: - Такая радость, что вы, наверное, немного уже приняли на грудь, да? Отпраздновать свободу, так сказать!
- Ой, да я ж водитель, не употребляю! Правда! Так я рад за них! И такое чувство прекрасное, что прямо не могу вам и выразить! Спасибо большое, что выслушали меня!
В этот момент Джек понял, что самое время попрощаться со слушателем и перейти к финалу.
В Джеке снова заговорил журналист.
- Спасибо вам всем за ваши истории - глубоким грудным голосом произнес он - Пусть завтрашний день принесет каждому из вас новые идеи о том, как позаботиться о своих близких и доставить им радость! А нашему последнему герою и его семье я желаю всего самого хорошего и приятного отдыха у моря и друг от друга!
Последнюю фразу Джек произнес со специальной усмешкой в голосе, выработанной годами. Он знал, что порой произносит слова, которые, может быть, и не стоило бы говорить в эфире, но сдерживать себя в такие моменты он уже не мог и, как обычно, рассчитывал на то, что в общем пафосе финальной речи они прозвучали не слишком грубо.
Выговорившись, Джек запустил запланированный трек Клэптона, и стал сгребать в модный рюкзак свои немногочисленные вещи: шариковую ручку, листы бумаги, телефон. Слуйчайно взгляд его упал на монитор компьютера, где внезапно в верхней части экрана замигала красная полоска: «Срочные новости». Джек сначала решил было не нажимать на неё, но любопытство взяло верх, и через мгновение на экране открылась страница срочных сообщений от одного из главных информационных агентств страны.
Джек пробежал её глазами по диагонали, и взгляд его расплылся. Он замер со своим красивым рюкзаком в руке.
Не веря окончательно тому, что видит, он еще раз внимательно прочитал заголовок ленты новостей: «Самолет не выдержал перегрузки».
Джек никогда не считал себя особо впечатлительным и сентиментальным человеком. Даже когда слушатели плакали у него в эфире, глаза его обычно оставались сухими, а спина прямой; в такие моменты он произносил какие-то универсальные и неизбежные фразу и скорее ставил какую-то музыку - чтобы сгладить ситуацию.
Теперь же взгляд его помутился и сквозь белесую пелену он снова и снова читал черные строчки на белом экране: «Самолет не выдержал…»
В эфире Эрик Клэптон продолжал свою историю.
Джек не мог прийти в себя.
Журналистская натура говорила ему, что новость надо срочно передать в эфир, но какая-то часть его человеческого «я» противилась этому.
Джек не знал, что делать.
Небольшое темное помещение озаряли лишь экран монитора, да небольшая лампа над черным микрофоном - чтобы можно было читать тексты не только с компьютера, но и с бумаги. Джек не понимал, что с ним происходит. Он боялся пролистнуть страницу на экране, чтобы посмотреть номер рейса и пункт назначения самолета, только что потерпевшего бедствие.
Он знал, видел, что где-то там, у приемника, сидит одинокий, немного занудный и такой счастливый человек, бесконечно и просто любивший двух своих женщин - большую и маленькую. Всем своим существом Джек понимал, что просто не может разрушить и сломать это простое, но хрупкое мужское счастье.
Джек молча сидел перед своим модным и красивым микрофоном.
Он, так часто чувствовавший себя повелителем эмоций, беззвучно плакал, осознавая грядущее чужое горе и свое бессилие перед ним, и слушал, слушал, слушал песню, все еще звучавшую в эфире - хриплый голос взрослого мужчины, который однажды уже терял.
Песня доиграла и компьютер автоматически включил радостную и бодрую заставку радиостанции.
На радио начиналось утро.