Я глажу его по небритой щеке.
Шатался, болтался неведомо где.
Твердит, что пропитана ложью земля,
И в бедах, несчастьях винит не себя.
Рассказы же все о себе, про себя,
Неважно, как я эти годы жила.
Собой увлечен гость непрошенный мой,
Любимый когда-то, теперь неродной.
И сыплются фразы, как ему нелегко,
Что быть одиноким ему суждено.
Лимон на тарелке, откупорен коньяк.
А гость мой твердит, что все в мире не так…
Я глажу его по небритой щеке,
Глаза, что любила я раньше, не те.
Задора в них нет и родного тепла.
Сгорела любовь, догорела дотла.
Когда-то родной, теперь неродной,
И каждый живет своею судьбой.
Коньячной бутылки светлеют бока.
Ему я сказала: “Ну, ладно, пока…”
В тиши коридора, накинув пальто,
Бурчит он, что все в этой жизни – не то.
Спросил наконец: “Ты счастлива, да?”
Ответила коротко: “Как никогда…”