Безмолвной монахиней ночь забрела
В бетонные джунгли – очаг атеизма.
И как ни пыталась она, не нашла
Хоть что-то святое завидеть и вызнать.
Проспект охраняла орда фонарей,
Под каждым вальяжно стояли путаны,
И ночи хотелось уйти поскорей
От этой валютной любви неустанной.
Она натыкалась на толпы бомжей,
На сонных таксистов, снующих повсюду,
И в гулких пролётах слепых этажей
Пыталась укрыться от грязи и блуда.
Но свора дворовых голодных собак
Всё дальше её от домов отгоняла,
Заманивал внутрь опустелый кабак,
Дешёвым портвейном оттуда воняло.
Монахиня жутко себя извела…
С тоскою на сердце и частым оглядом
К церковному храму она доползла,
Едва просочившись сквозь прутья ограды.
И возле ворот на древесный настил
Упала в бессилье немая монашка,
И в первой «Заутренней» звон известил
О том, что степенно отходит бедняжка.
За жизнь побороться она не смогла…
И в новорождённом кровавом рассвете,
Как сахар в чаю растворяясь, ушла,
Но горькой утраты никто не заметил.
© 2019, Терентьев В. Ю.