***

Я хотела сочинить историю
Про смешную девчонку вихрастую,
Которая любила мороженое
И  играть в казаки-разбойники,
Но пока я искала перышко,
Легкое как облачко,
Разноцветное, как жизнь детская,
Девочка росла и выросла,
И куда-то уехала,
Оставив после себя все,
Что остается от девочек.
Секретики, зарытые в песочнице и бумажки конфетные,
пару старых сандаликов и разноцветные бантики.
Тогда я решила, что нужно
Мне сочинить рассказик.
Про молодую девушку, с толстыми русыми косами,
Печальной любовью первою, в платье из романтических
Представлений о будущем,
Но пока карандаш я затачивала, простой, как мысли девичьи,
Девушка вышла замуж и превратилась в женщину.
Тогда я решила, что повесть
Мной еще не написана.
Повесть о той самой женщине,
С коротким каре и морщинками, веселым смехом и грустными
Глазами темно-серыми,
Которая любит пирожные,
Носит балетки яркие, пьет кофе и чай без сахара,
Мечтает о море и домике
с белыми занавесками,
И все еще ждет, что сбудутся,
Немного глуповатые,
простые воздушно-розовые мечты
О жизни безоблачной.
Но только нашла для записи,
Всего, что случилось с женщиной,
Ручку с хорошим стержнем,
Мягко по бумаге царапающим,
Как поняла, что женщина
Уже поседела, состарилась,
И стала совсем бабушкой,
И лишь по глазам темно-серым
И маленькой черной родинке на тонком запястье морщинистом
Можно узнать ту девочку,
Что так любила мороженое,
Потом превратилась в девушку с толстыми русыми косам,
Которая стала женщиной с коротким каре и морщинками.
Ну тут ни рассказа, ни повести,
Ни уж, конечно, истории,
Никак не напишешь, осталось лишь
Найти большую чернильницу,
Налить чернил
И попробовать
Роман написать с главами.
Но я обернулась, а бабушка
Уже ушла со скамеечки,
И белые одуванчики уже полетели в легкое
Июньское небо синее,
Чтоб там превратиться в облако,
В котором рассказы и повести,
Романы и истории взобьются ветрами в дождики,
Прольются на нас ливнями,
И превратятся в волшебные
Сказки, что на ночь рассказывают
Смешным вихрастым девочкам бабушки сероглазые.