Я, наверно, плохой православный -
Мне не жаль вас, нисколько не жаль.
Что же голос мой мягкий и плавный?
Что стихов моих звонкая сталь?
Не Варшавский я, нет, и не Гоголь:
Мёртвых душ не тревожит мой крик,
Не читаю морали им строгой -
Дух унынья ли в сердце проник,
Или просто от громкого гула,
От порока, что с наглостью прёт,
И меня, наконец, потянуло
На просторы российских болот.
Представляю! Лохматый, небритый
Я пишу стих мой на бересте.
Но всё ж лучше, чем наглым и сытым
"Подвизаться" в мирской пустоте.
Нет, ей-Богу уйду на болота
И там буду не первый поэт.
Сатане мне противна работа,
А других нанимателей нет.
Кто сочтёт, сколько там уже наших
Мастеров гениальных пера?
Нет и не было участи краше
Воспеванья любви и добра.
Они тоже когда-то ценили
Пыль асфальта, огни городов,
Но другому себя посвятили,
Не писали бездушным стихов.
Сколько было их! Кротких и шумных,
Волновавших поэзией кровь,
Простоватых нередко, но умных
В своей вере в людей и в любовь.
Только вы растоптали их чувства,
Сопричислив их к лику врагов,
И назвали людьми от искусства
Словоблудцев (читай "дураков").
Распинайтесь в любви к просвещенью
И попутно гламурьте умы,
Предавая себя поколенью
Настоящих ревнителей тьмы.
Вас согнёт средь антихристов главный,
Я же скроюсь в туманную даль.
Я, наверно, плохой православный -
Мне не жаль вас, нисколько не жаль...