Тоска и шелест мысли,
Полуденный дурман.
События зависли,
Как в воздухе туман.
Я мыслями как будто
В неведомой стране.
Ленивые минуты
Забыли обо мне.
В саду все птицы смолкли,
Совсем пропала тень,
Часы на старой полке
Отсчитывают день.
Бессмысленное время
Уснуло по углам
В пожизненное бремя
Оно досталось нам.
Под облачною ватой –
Вздыхающий прибой,
А день ползёт к закату
Тягучею смолой.
Рисунки книги, ноты,
Картины на стене…
Должно же быть хоть что-то
В моём застывшем сне.
Душе немного страшно,
А сердце говорит,
Что кто-то очень важный
Ко мне уже спешит.
События и люди
Проходят без следа,
Но скоро что-то будет
И будет навсегда.
Я чувствую, что юность
Окажется права.
Быть может, это глупость,
А может и судьба,
А может неразумно
Смеётся надо мной
Горячий и безумный,
Опасный летний зной.
Жара, изнемогаю,
Подняться тяжело.
Я полдень наблюдаю
Рассеянно в окно.
Пустынная дорожка,
Сигнал издалека,
И тень, подобно кошке,
Бесшумна и легка.
Одна из незнакомых,
Нечастых здесь машин,
Движение у дома
И шорох старых шин.
Горячий летний воздух
Сдавил меня кольцом,
Бежать отсюда поздно:
Спускаюсь на крыльцо.
Широкая рубашка
И тёмные очки,
Небрежные замашки,
Пожатие руки…
Вот всё и прояснилось,
Но я пока молчу,
Ведь чувствую: случилось,
А верить не хочу.
И руки онемели,
И в сердце – ржавый гвоздь.
Я ждал почти неделю,
А это только гость?!
Язык застыл у нёба –
Ни слова не сказать.
Прилично ль всю дорогу
До комнаты молчать?
Я много раз запнулся
И сдался наконец,
А ты лишь улыбнулся:
«А дома ли отец?»
«Вернётся скоро…» Боже!
Какой ужасный день!
Меня одно тревожит:
А правда шесть недель?